Взлет и падение третьего рейха. Том II

Весь день 28 апреля доведенные до отчаяния обитатели бункера ждали результатов контратак этих трех армий, особенно армии Венка. Русские клинья уже были на расстоянии нескольких кварталов от канцелярии и медленно к ней приближались по нескольким улицам с востока и с севера, а также через Тиргартен. Когда от идущих на помощь войск не поступило никаких известий, Гитлер, подстрекаемый Борманом, заподозрил новые вероломства. В 8 вечера Борман направил радиограмму Деницу:

«Вместо того чтобы побуждать войска продвигаться вперед во имя нашего спасения, ответственные лица хранят молчание. Судя по всему, на смену верности пришла измена. Мы остаемся здесь. Канцелярия лежит в развалинах».

Позднее, той же ночью, Борман послал еще одну телеграмму Деницу:

«Шернер, Венк и другие должны доказать свою верность фюреру, придя к нему на помощь как можно скорее».

Теперь Борман говорил уже от своего имени. Гитлер решил умереть через день или два, а Борман хотел жить. Ему, наверное, не быть преемником Гитлера, но он хотел иметь возможность и в будущем нажимать на тайные пружины за спиной любого, кто придет к власти.

В ту же ночь и адмирал Фосс отправил телеграмму Деницу, известив его, что связь с армией нарушена, и потребовал срочно сообщить по радиоканалам флота о важнейших событиях в мире. Вскоре поступили некоторые новости, но не с флота, а из министерства пропаганды, с его постов прослушивания. Для Адольфа Гитлера новости оказались убийственными.

Помимо Бормана в бункере находился еще один нацистский деятель, желавший остаться в живых. Это был Герман Фегелейн, представитель Гиммлера при ставке, типичный образец немца, выдвинувшегося при правлении Гитлера. Бывший конюх, затем жокей, совершенно необразованный, он являлся протеже пресловутого Кристиана Вебера, одного из старых товарищей Гитлера по партии. После 1933 года посредством махинаций Вебер сколотил солидное состояние и, будучи помешан на лошадях, завел большую конюшню скакунов. При поддержке Вебера Фегелейн сумел высоко подняться в третьем рейхе. Он стал генералом войск СС, а в 1944 году вскоре после назначения офицером связи Гиммлера при ставке фюрера он еще более укрепил свои позиции в верхах, женившись на сестре Евы Браун Гретель. Все оставшиеся в живых главари СС единодушно отмечают, что Фегелейн, сговорившись с Борманом, не раздумывая предал Гитлеру своего эсэсовского шефа Гиммлера. Этот пользовавшийся дурной репутацией неграмотный и невежественный человек, каким был Фегелейн, казалось, обладал удивительным инстинктом самосохранения. Он умел вовремя определить, тонет корабль или нет.

26 апреля он потихоньку покинул бункер. На следующий вечер Гитлер обнаружил его исчезновение. У фюрера, и без того настороженного, возникло подозрение, и он немедленно выслал группу эсэсовцев на розыски пропавшего. Его обнаружили уже в гражданской одежде у себя дома в районе Шарлоттенбурга, который вот–вот должны были захватить русские. Его доставили в канцелярию и там, лишив звания обер–группенфюрера СС, посадили под арест. Попытка Фегелейна дезертировать породила у Гитлера подозрения относительно Гиммлера. Что замышлял шеф СС теперь, покинув Берлин? Известий не поступало с тех пор, как его офицер связи Фегелейн оставил свой пост. Теперь новости наконец прибыли.

День 28 апреля, как мы убедились, выдался для обитателей бункера тяжелый. Русские подходили все ближе. Долгожданного известия о контратаке Венка все не поступало. В отчаянии осажденные запросили по радиосети ВМС о положении за пределами осажденного города.

Пост радиоподслушивания в министерстве пропаганды поймал переданное радиостанцией Би–би–си из Лондона сообщение о происходящих за пределами Берлина событиях. Агентство Рейтер передало вечером 28 апреля из Стокгольма настолько сенсационное и невероятное сообщение, что один из помощников Геббельса, Гейнц Лоренц, стремглав бросился через изрытую снарядами площадь в бункер. Он принес своему министру и фюреру несколько экземпляров записи этого сообщения.

Известие, по словам Ханны Рейч, «обрушилось на общество как смертельный удар. Мужчины и женщины кричали от бешенства, страха и отчаяния, их голоса слились в одном эмоциональном спазме». У Гитлера он был намного сильнее, чем у остальных. По словам летчицы, «он бесновался как сумасшедший».

Генрих Гиммлер, «верный Генрих», тоже бежал с тонущего корабля рейха. В сообщении агентства Рейтер говорилось о его тайных переговорах с графом Бернадоттом и о готовности немецких армий сдаться на Западе Эйзенхауэру.