Взлет индюка

— Я пришел к этим выводам на основе собственных рассуждений, — ответил Питер. — И я готов обосновать каждый вывод. Вот, например…

Рейнблад остановил его повелительным жестом руки и сказал:

— Обосновывай лучше в письменном виде. Подготовь подробный отчет, осекреть, как положено, сдай в приемную, я потом почитаю.

— Ваша божественность! — воскликнул Питер. — Вы не понимаете! Эта информация очень важна, она сейчас — самое важное из всего…

— Самое важное из всего — эльфийское подполье в Барнард-Сити, — перебил его Рейнблад.

Питер изумленно округлил глаза и сказал:

— Так этот набег… Это была не просто армия?

— Это была не просто армия, — подтвердил кардинал. — Иди, делай отчет. И больше не отвлекай меня без нужды. Хотя нет, погоди. Поместье пока не покидай, у меня будет к тебе одно задание.

— Разрешите вопрос? — сказал Питер. — Где мне можно взять бумагу и письменные принадлежности? Чтобы времени не терять.

— Сейчас все брошу и пойду искать бумагу и письменные принадлежности, — сказал Рейнблад. — Кто ищет, тот всегда найдет. Иди, гуляй.

Под балдахином чихнули еще раз. Питер опасливо покосился на кровать и вышел. Кардинал пнул кровать и сказал:

— Выбирайтесь, телохранители, отбой.

Телохранители выбрались.

— Огрида Бейлиса ко мне, — приказал кардинал. — Но не сюда, а в гостиную. Охранять меня больше не надо. Когда передадите приказ Бейлису, можете быть свободны. И, это… То, что говорил этот человек — государственная тайна.

— А по-моему, это бред, — сказал один из декурионов.

Второй декурион ткнул его локтем в бок, первый декурион охнул.

— Это секретный бред, — сказал Рейнблад. — Идите, выполняйте.

Декурионы утопотали прочь. Рейнблад вышел на крыльцо, еще раз осмотрел кисет с коноплей и снова не стал курить. Следующие полчаса он убивал, прогуливаясь по флигелю и разглядывая обстановку в комнатах. Особенно его развлекла маленькая комнатка, смежная со спальней и замаскированная под одежный шкаф. Действительно, Виктор Пауэр — большой затейник.

Когда Огрид вошел в эту комнату, кардинал осваивал управление сложным электромеханическим устройством, важнейшей частью которого был имитатор конского члена, изготовленный из эльфийского пластика. Возможно, впрочем, что он имитировал не конский член, а человеческий, но очень большой.

— Тонкая работа, — сказал с порога Огрид и глупо засмеялся. — Вызывали, ваша божественность?

Рейнблад повернул реостат, и обороты двигателя плавно упали до нуля. Мегафаллос дернулся в последний раз и остановился.

— Вызывал, — кивнул Рейнблад. — Пойдем в гостиную, там поговорим. Чаю хочешь?

— Не откажусь, — сказал Огрид.

Они перешли в гостиную, но оказалось, что чайник пуст, в единственной емкости с водой плавают дохлые мухи, и во всем флигеле нет ни одной служанки, которой можно было бы приказать приготовить чаю.

— Тяготы и лишения походной жизни, — охарактеризовал Огрид эту ситуацию. — Ваша божественность, разрешите узнать, что Пейн рассказал?

— Ничего, кроме бреда, — ответил Рейнблад. — Не в бытовом смысле, а в медицинском. То ли у него реально в голове демон поселился, то ли притворяется. Дескать, по божьему повелению на спутниках завелся искусственный интеллект, который наше общество типа благословляет и ведет к процветанию.

— Оригинально, — сказал Огрид. — Вот оно, веяние новой эпохи. Раньше безумцам бесы мерещились, а теперь искусственный интеллект.

— По сути, это одно и то же, — сказал Рейнблад. — Даже косвенные признаки совпадают. Добрые боги наверху, злые — внизу. Искусственный интеллект как бы добрый, значит, должен быть наверху. А какие подходящие вместилища есть наверху? Спутники, например. Все логично.

— Слишком логично, по-моему, — сказал Огрид.

— Нормально, — возразил Рейнблад. — У безумцев тоже есть своя логика, ее даже больше, чем у нас с тобой. Ну да боги с ним, с Пейном, ты лучше про Росса расскажи. Ты с ним давно познакомился?

— Близко — вчера, — сказал Огрид. — До этого однажды на пиру за соседними столами сидели, когда Брювери открывали, тогда еще он потом Мамута под кайфом избил. Ну, журналист такой известный, большой такой…

— Я понял, о чем ты, — перебил его Рейнблад. — Помню эту историю. Меня интересует твои впечатления о Россе. Ты с ним сражался спиной к спине, говорят, в такие моменты человеческая душа раскрывается наиболее полно.

Огрид вздохнул, помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал говорить:

— Джон — очень странный человек. Безусловно честный и порядочный. Я ведь тоже хотел из поместья уехать, а он меня устыдил. Говорит, дескать, вы, сэр Огрид, вольны поступать как угодно, а я останусь, потому что здесь остается моя Алиса, а я ее как бы приручил и потому за нее отвечаю. Я потом подумал: «А я-то должен за весь Барнард отвечать, а не за какую-то там рабыню несчастную». Ну и тоже остался.

— Не жалеешь? — спросил Рейнблад.

— Теперь уже нет, — усмехнулся Огрид. — Когда стрельба началась — пожалел. Страшно было — жуть!

— Думаешь, он ее действительно любит? — спросил Рейнблад.