Взлетающий Демон Врубеля

Когда Лидин изложил ей свой план по спасению врубелевского холста, она сразу вспомнила про Тиунова – подросток справится с заданием, да и порядочен он, не использует свое знание во вред. Как музыкант Савося особенно больших способностей не проявлял, но в балалаечном оркестре Лидина, наряду с другими талашкинцами, играл. Сейчас он держал в руке зачехленную балалайку.

– Нет-нет, репетиции сегодня не будет. Я отменил. Положи балалайку. Я по другому поводу тебя позвал – хочу, чтобы ты оценил эту неоконченную картину.

И Лидин пригласил подростка пройти к холсту. Час назад музыкант закрепил врубелевский холст на мольберте у себя в комнате. Разрез на холсте был зашит. Работу эту еще утром княгиня поручила одной из лучших талашкинских вышивальщиц. Савося смотрел на картину внимательно и довольно долго.

– Это Врубель Михаил Алексанрович писал, – сказал он уверенно. – Как, однако, изменился колорит! Свет появился. А раньше все было темно.

Он замер перед холстом в благоговении. Демон с сияющим лицом, преодолевая земную тяжесть, расправлял крылья…

– Я хочу, чтобы мы с тобой спасли эту картину, – прервал молчание Лидин. – Ты, наверно, слышал, что Михаил Александрович умом тронулся. Вчера себя жизни лишить хотел. Сегодня стало лучше, однако теперь новая беда – картину порезать хочет, ищет ее везде. Я унес от греха подальше. Мария Клавдиевна велела написать сверху другую, тогда он ее не найдет. Верхний слой краски потом снять можно будет, когда пройдет безумие у Врубеля. Саша, ты ведь хорошо рисуешь, сможешь сверху по врубелевской живописи написать пейзаж какой-нибудь?

– А так нельзя спрятать? Заховать куда-нибудь?

– Нельзя. Он найдет, да и холст помяться может, неизвестно, сколько ему валяться. Мы картину в рамку возьмем, повесим, как положено, аккуратно. А когда выздоровеет Врубель, вернется из лечебницы здоровый, пригласим его опять сюда, да и снимем верхний слой. Вот тебе краски, кисти. Рисуй!

Юноша в нерешительности остановился перед мольбертом.

– А что рисовать?

– Что хочешь. Попроще что-нибудь. Ну, хоть Большое озеро Талашкинское, что за господским домом, в парке. Сможешь по памяти?

– Смогу.

Сашка взял кисть. Робея, развел краску на палитре…

– Рисуй! Я уйду, чтобы тебе не мешать. Позови меня, когда кончишь.

К вечеру этого тяжелого дня Василий Александрович вместе с княгиней Тенишевой пришли смотреть на результат. Подошла и жена музыканта.

Усталый Савося отошел от мольберта. На холсте зрители увидели наивный пейзаж начинающего художника.