Взлетающий Демон Врубеля

Раздорово – рядом, вплотную к Талашкину прилегает. Идти недалеко – не дальше, чем во Фленово, например. И Мила договорилась с этой Леной, что будет брать молоко у нее. Ребенку лучше свежее, домашнее молоко давать, чем магазинное, – так она рассудила.

Выбрались только часам к одиннадцати, было уже жарковато. Раздорово оказалось прямо напротив Фленова. Самая обыкновенная деревня, небольшая. Есть и новые дома, даже двухэтажные коттеджи, есть старенькие избы.

Дом Лены Колышкиной был новый, большой, хотя и одноэтажный. Сама Лена – симпатичная блондинка лет сорока – встретила их приветливо. Мила у нее и в прошлом году молоко брала.

Пока Мила беседовала с Леной, а Сережка гонялся по двору за котом и курами, Леля вышла за калитку. Улица была узкая, поросшая травкой. Возле некоторых домов стояли автомобили хозяев, но все ж дорога не совсем шинами была примята, еще сохраняла некоторую природную первозданность – даже травка-муравка между колеями росла.

«Хорошо-то как!» – вздохнула Леля и присела на скамейку возле соседнего дома. Этот домик был совсем старенький, из тех, какие строили еще до революции: бревенчатая, обшитая тесом изба. И только присела, к калитке подошел старичок, чрезвычайно благообразный. Весь седой, с небольшой седой бородкой, с выцветшими голубыми глазами. Глаза эти смотрели на Лелю с интересом.

– Добрый день! – сказал старичок. – За молочком пришли?

Леля тоже поздоровалась и кивнула:

– За молочком!

– Это дочка моя младшая, Лена, коров держит, молоком две деревни снабжает! – похвастался старичок. – А меня Матвей зовут, Матвей Александрович, если полностью. Но все называют дед Матвей, и ты так зови.

– А меня Леля. Я из Смоленска приехала, – ответила Шварц. Старичок ей нравился. Был он словоохотлив и открыт.

– Это я вижу, что не местная, я тут все окрестности знаю: Талашкино, Дрожжино, Рябцево, Бобыри… всех знаю! – похвастался старик. – Мне уж девяносто лет осенью будет, и все время тут живу!

– Девяносто… – стала подсчитывать Леля, – это тридцатого года вы значит?

– Двадцать девятого! Колхозы только организовывать стали, а я как раз и родился! – с готовностью ответил старик. – Я всю историю помню! Пройди по всей деревне – равного мне нет!

Тут Мила с Сережкой вышли из ворот, и Леле пришлось со стариком попрощаться. Не успела она его об истории расспросить.

После обеда устроили тихий отдых. Мила с Сережкой в доме остались, а Леля поставила раскладушку прямо во дворе, под деревом, и улеглась с книжкой – детектив английский у Милы нашелся. Через несколько страниц она начала уже задремывать, но услышала, что ее будто кто-то зовет. Открыла глаза: Костя Разумов.

– Елена Семеновна, извините, если разбудил! – смутился он. – Я вам интервью Саши Красухина принес, я же обещал вчера. Ну, я пошел. Потом когда-нибудь вернете, я его сохранить хочу на память о Саше.

Леля пыталась его задержать, хотела хоть молоком, принесенным от Лены, угостить, но он, сославшись на какие-то дела, ушел. А Леля, отложив детектив, развернула газету. Это был «Рабочий путь» – толстушка, выходящая по средам. Ну да, в среду вышло интервью, а через день, в пятницу утром, Сашу убили. Анисин сказал, что она нашла труп через два-три часа после убийства.

Подписано интервью было Валерием Скуматовым. Имя это Леля знала, но говорило оно ей немного: известный смоленский журналист, много пишет. В смоленских газетах часто мелькают его материалы на судебные и на морально-этические темы. Иногда – как сейчас, например, – проблемы культуры затрагивает.

Интервью было в целом интересное, Саша много говорил о храме, о проблемах реставрации, но ничего нового о самом Саше Леля из интервью не узнала. Хотя он упомянул и прадеда, известного художника, бывшего в детстве «свидетелем строительства храма», и о Тенишевой порассуждал, но все это Леля уже слышала. Нет, интервью вряд ли связано с убийством. За что же его убили? Тут, конечно, и личные мотивы могли быть.

Леля вспомнила эту странную, «готическую» Кристину с фиолетовыми клокастыми волосами, ее заплаканные глаза, которые она наконец увидела, когда неуклюжий Потапов якобы нечаянно сбил очки. Она убеждена была, что «нечаянность» мнимая. Его, наверно, тоже заинтересовало, почему она прячет лицо, он посмотреть ей в глаза хотел. Что у нее было с Красухиным? Почему она так убивается о нем? Поговорить бы с девочкой… Но как?

Глава 14

На троих

В понедельник в Талашкино приехал Демин. Дело с убийством реставратора храма было не только трудное, но и неприятное. Убит известный человек, приехавший из Москвы по важному делу. Естественно, что смоленский «убойный отдел» привлекли.

Однако майор Демин, направленный как раз из этого отдела, почти не надеялся раскрыть убийство. Поначалу он за клочок газеты во рту убитого решил зацепиться. Это был свернутый в тоненькую небольшую трубочку кусок листа. Еще в пятницу вечером выяснилось, что это клочок с интервью, которое давал убитый корреспонденту газеты «Рабочий путь» Валерию Скуматову. Выглядело это как специальная «подсказка». Или «обманка», чтобы запутать следствие?