Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь

— Мистер Спенсер, — доктор говорил, медленно подбирая слова, — я не знаком с управлением самолетом. Но я знаю, что у нас на борту есть несколько человек, которые умрут через несколько часов, если их не доставить в больницу. Среди здоровых пассажиров вы — единственный, кто имеет хоть какую-то практику в этом вопросе.

Доктор сделал паузу и закончил:

— Я готов выслушать ваши предложения.

Спенсер перевел взгляд с девушки на доктора.

— Вы абсолютно уверены, что нет никаких шансов за то, что кто-нибудь из пилотов может поправиться?

— Я боюсь что никаких. Я даже не гарантирую им жизнь, если не доставить их быстрее в больницу.

Спенсер глубоко затянулся, выпустил длинную струйку дыма и бросил окурок на пол, предусмотрительно придавив его каблуком.

— Сдается, что у нас не очень большой выбор, а? — бросил он.

— Совершенно верно. И если вы не поторопитесь, то мы улетим очень далеко, пока не кончится горючее — возможно, до излучины Тихого океана.

— Это не самый худший вариант, уверяю вас!

Спенсер подошел к приборам и взглянул на белое море облаков под ними, сверкающее в лунном свете.

— Ну хорошо, — сказал он. — Выбор сделан. И сделали его вы, доктор.

Он уселся в левое кресло и через плечо взглянул на стоящих сзади Джанет и Бэйрда.

— Если вы знаете какие-нибудь хорошие молитвы, то пора бы их вспомнить.

Доктор подошел к нему и ободряюще похлопал по плечу.

— Отлично, юноша, — бросил он с одобрением.

— Что вы скажете пассажирам в салоне? — спросил Спенсер, пробегая глазами по приборам на панелях и стараясь вызвать в памяти те знания, которые он приобрел в прошлом, сейчас казавшимся таким далеким.

— В данный момент — ничего, — ответил доктор.

— Очень мудрое решение, — бросил Спенсер, переключаясь на приборы. — Начнем разбираться в этом беспорядке. Навигационные инструменты должны быть прямо перед пилотом. Это значит, что на центральной панели расположено управление двигателями. И что же мы имеем: высота 20.000. Горизонтальный полет. Курс 290. Включен автомат — слава Богу, это нас спасло. Скорость — 210 узлов. Сектор газа, крен, дифферент, смесеобразование, шасси, закрылки?… Где-то должен быть индикатор… Да, вот он. Хорошо, определили самое главное, я надеюсь. Нам нужен контрольный график посадки, но мы можем запросить его по радио.

— А вы сможете?

— Я не знаю, док — действительно не знаю! Я ни разу в жизни не имел дела с подобной штукой. Где мы сейчас и куда мы летим?

— Насколько я понял из разговора с командиром, мы находимся над Скалами, — ответил Бэйрд. — Он не мог повернуть назад из-за тумана, и мы летим в Ванкувер.

— Нам необходимо это выяснить. Где у нас радио?

Джанет показала ему блок с переключателями над головой.

— Я знаю, что они при помощи этой штуки разговаривали с землей, но я не знаю, как ей пользоваться.

— А, хорошо, посмотрим, — он пристально разглядывал блок.

— А, хорошо, посмотрим, — он пристально разглядывал блок. — Это настройка частоты — его нужно оставить там, где он есть. Это что? Передача?

Он щелкнул переключателем, и вспыхнула маленькая красная лампочка.

— Ага, это то, что нужно! Теперь мы готовы. Пора начинать.

Джанет подала ему наушники с микрофоном.

— Я знаю, что нужно нажать кнопку на микрофоне, чтобы говорить.

Надевая наушники, Спенсер повернулся к доктору.

— Кто знает, что случится, поэтому мне необходима еще пара рук рядышком. Я понимаю, вы не можете оставить больных, поэтому лучшим выбором будет мисс Канада. Что вы на это скажете?

Бэйрд кивнул.

— Я согласен. О'кэй, Джанет?

— Пожалуй, но я ничего в этом не понимаю, — Джанет беспомощно обвела глазами множество приборов.

— Отлично, — весело бросил Спенсер, — двоих уже пристроили. Садитесь, устраивайтесь поудобнее, а лучше пристегнитесь. Вы это видели, наверное, много раз. За то время, что я не летал, прибавилось много всего нового.

Джанет устроилась в кресле второго пилота, стараясь не задеть рулевую колонку, которая двигалась перед ней взад-вперед. В это время раздался стук в дверь.

— Это за мной, — сказал Бэйрд, — мне пора идти. Счастливо!

И быстро вышел. Оставшись наедине с девушкой, Спенсер ухмыльнулся:

— О'кэй?

Джанет молча кивнула и приготовилась надеть наушники.

— Тебя зовут Джанет? Меня — Джордж. — Спенсер посерьезнел. — Я не хочу тебя обманывать, Джанет, будет трудно.

— Я знаю.

— Ну что ж, посмотрим, смогу ли я послать сигнал бедствия. Номер нашего рейса?

— 714.

— Хорошо, тогда поехали.

Он нажал кнопку микрофона и начал спокойным голосом:

— Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй!

Этот позывной он не смог забыть. Он вызывал его однажды, в пасмурный октябрьский полдень, над французским побережьем, с отстреленным «хвостом», и два «Харрикейна» сопровождали его как две заботливые старые тетушки, пока он тянул через пролив.

— Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй! — продолжал он. — Я, рейс 714, «Мэйл Лиф Эйр Чартер», терплю бедствие! Ответьте все, кто меня слышит!

У него даже перехватило дыхание, когда тут же он услышал ответ:

— Алло, 714! Говорит Ванкувер. Мы ждем ваше сообщение. Ванкувер всем бортам: эта частота закрыта для всех. Продолжайте, 714!