Взмах меча

Теперь же ее родители пропали без вести, Клаус куда-то подевался, Дина стала хозяйкой гостиницы, а сама Мод валялась на вампирской больничной койке, будучи избитой своей потенциальной свекровью.

В дверь позвонили.

Ну что еще?

Врач взглянул на экран слева от себя.

— Летописец за дверью, — сказал он. — Хотите принять его?

Летописцы вели историю вампиров. Каждый генеалогический выверт, каждую победу и поражение, каждый план, успешный или не очень — они записывали все. Но она не была частью Дома Крар. У него не было никаких причин желать ее видеть.

Промедление ничего не даст, а отказываться от встречи было бы неразумно. Летописец обладал достаточной властью, чтобы устроить встречу, если бы захотел, а у нее и так очень мало союзников. Нет причин отталкивать его.

Мод боролась с туманом релаксанта.

— Да.

Дверь с шипением отворилась, и вошел летописец. Высокий, широкоплечий, с гривой каштановых волос, он был старше Арланда, но ненамного. У него было вытянутое интеллигентное лицо, и проницательные бледно-зеленые глаза под густыми бровями.

— Леди Мод, — обратился он. — Меня зовут лорд Эраст.

— Чем мы обязаны такой чести? — поинтересовалась Карат.

— Похоже, у нас леди Мод не заладились отношения, — сказал писец.

— Это невозможно, милорд, — возразила Мод. — Мы даже не знакомы.

— Точно. Я исходил из того, что, будучи человеком, вы освобождаетесь от наших традиций. — Эраст кивнул на запись, которая крутилась на экране. — Я совершил ошибку. Мы не знаем о вас ровно ничего, что вызывает затруднения на официальных мероприятиях.

Он щелкнул пальцами по своему гербу.

— Эта встреча сейчас записывается. Каков ваш счет убийств?

— Я не знаю.

Эраст выпучил глаза.

— Что значит «не знаете»?

— Я не считала.

— Вы были супругой сына Маршала. Неужели важность ведения личного счета не произвела на вас впечатления?

Мод вздохнула.

— За те три года, что я провела в доме Эрван, у них не было серьезных конфликтов. У меня было несколько личных дуэлей, но ни одна из них не завершилась смертельным исходом. Потом, на Кархари, это уже не казалось важным.

— У тебя были какие-нибудь титулы? — спросила Карат.

— Мод Красноречивая.

Карат и Эраст переглянулись.

— Дом Эрван уделял большое внимание знанию древних саг, — объяснила Мод.

— Она может это использовать? — поинтересовалась Карат.

Эраст ущипнул себя за переносицу.

— Технически — нет. Они вычеркнули ее из своих записей, так что любые титулы или почести, заработанные в Доме Эрван, аннулируются. Они субъективны, даются другими, чтобы подчеркнуть определенные поступки. Счет убийств отличается, потому что лишение жизни — неопровержимый факт.

— Как насчёт Мод Изгнанницы? — спросила Карат. — Могли бы мы это как-нибудь использовать?

Эраст нахмурился.

— Миледи, ответьте откровенно. Какой была самая важная ваша обязанность до изгнания?

— Заботиться о Хелен.

— Что на счет Кархари?

— Заботиться о Хелен.

— А сейчас?

— Хелен.

— Вы хотите отомстить Дому Эрван?

— Я бы не прочь поколотить парочку из них, но нет. Я злилась на мужа и давно его похоронила.

Эраст вздохнул.

— Изгнанница не сработает. Подобный титул предполагает элемент перерождения. Леди Мод не позволила изгнанию повлиять на ее мировоззрение. В ее личности не произошло никаких кардинальных перемен в результате ее ссылки на Кархари.

Оба вампира уставились на нее. Разочарование на лице Эраста было почти комичным.

— Мне дали прозвище на Кархари.

— Какое?

— Мод Сарив.

— Что оно означает? — спросила Карат.

— На Кархари есть летний ветер, который приходит с пустоши. Никто не знает, как он образуется, но он появляется из ниоткуда и собирает острые споры местных сорняков. Когда вы вдыхаете дыхание сарива, споры проникают в легкие и режут вас изнутри. От этой бури никуда не деться. Если вы попадете в нее без защитного снаряжения, она убьет вас. Они называли меня так, потому что я заплатила кровавый долг убийцам мужа.

Эраст оживился.

— У вас есть какие-нибудь доказательства, миледи?

— Не могли бы вы передать мне мой герб?

Эраст взял ее нагрудник. Его глаза расширились от красного месива. Он протянул ей нагрудник, и она сняла герб. Она перенесла туда все свои записи, как только Арланд подарил его ей.

— Воспроизвести все файлы, помеченные «смерть Мелизарда» в хронологическом порядке, — скомандовала она.

Герб зажегся красным, проецируя на стену. Она знала каждый кадр записи наизусть. Это крутилось у нее в голове месяцами. Вид на укрепленный город с пыльной вершины холма. Толпа тащит Мелизарда по улице, фанатичные лица искажены яростью и ликованием. Окровавленное лицо Мелизарда, они по очереди бьют его, пока он спотыкается, запертый в кольцо бьющих рук и ног. Он ползает по земле, а они пинают его ногами. Из ближайшего дома вытащили каменную скамью. Вспышка занесенного топора. Голова Мелизарда катится, пока они рубят его на части. Жирный дым поднимается от его горящего тела. Голова Мелизарда на пике возвышается над воротами, его пустые мертвые глаза смотрят вдаль.

В комнате воцарилась тишина.