Взорванная акватория

– Предлагаю пока поговорить по душам. Как говорится, не для протокола. Что-что, а бумаги мы всегда успеем написать. Бумаги, конечно, важны. Однако есть вещи и более важные. И я вам хочу сказать, что на данный момент весьма важным является характер вашего поведения. Понимаете, о чем я? Ваша откровенность и желание оказать помощь следствию сейчас просто незаменимы. Можно даже сказать – на вес золота.

– Звучит слишком высокопарно для банальной милицейской игры, – спокойно сказал задержанный.

– Ну, почему же сразу игра? Не игра, а попытка сделать вам шаг навстречу. Даже несколько шагов. В противном случае зачем бы мне с вами здесь разговаривать? В том-то и дело, что я хочу вам помочь. Милиция ведь не только наказывать призвана. Она в первую очередь помогать должна. Чтобы человек не пропал. Чтобы он на путь истинный встал.

– А кто вам сказал, что я заблудшая овца, которую следует направлять на какие-то пути? – Речь Полундры продолжала источать холодное спокойствие. Допрашивающего подобная тональность не устраивала. Однако он допускал ее, поскольку задержанный наконец-то начал вести диалог.

– Но что поделаешь, если вы ведете себя не вполне разумно? – с фальшивой тоской вздохнул Чиндарев. – Вот у вас при себе нет никаких документов. Это, безусловно, плохо. Вы должны их всегда иметь при себе. Но это еще полбеды. Гораздо хуже выглядит другое обстоятельство. Объясните мне, что вас заставляет молчать и не назвать свои имя и фамилию? Зачем упрямствовать? Ваше поведение безрассудно.

Он пристально смотрел в глаза Сергея, будто пытался его загипнотизировать. Однако ни гипноз, ни полные фальши речи не могли сбить с толку или каким-то образом смутить боевого пловца. Он оставался совершенно невозмутимым. И даже несмотря на то что был скован наручниками, казалось, будто задержанный доминирует над милицейским чином. Майор спешил скорее отделаться от неожиданного ощущения. Однако Полундра не позволял ему этого совершить.

Пауза затянулась. Начальник с едва прикрытым нетерпением снова озвучил суть своего вопроса:

– Почему вы не хотите представиться?

Сергей усмехнулся и заметил:

– Если я скажу, что потерял память, вы мне все равно не поверите. Поэтому я даже и не стараюсь об этом заикаться. Полагаю, что другие версии вас бы устроили в большей степени. Однако они нисколько не устраивают меня.

– Перестаньте хитрить! В конце концов, вы перехитрите только самого себя и никого другого, – недовольно покачал головой милиционер. – Даже и не пытайтесь настаивать на амнезии. Мы не будем тратить средства налогоплательщиков на медицинское обследование для опровержения вашего утверждения. Поэтому я вам настоятельно рекомендую не начинать дешевые спектакли и не изображать из себя неведомо кого. Послушайте лучше мой дельный совет. Сию же минуту возьмитесь за ум и сообщите нам всю правду о себе и о вашем преступлении.

– Гулять по пирсу – это преступление? С каких же пор? – сыронизировал старлей.

– Бросьте паясничать! Меня мало интересуют ваши праздные прогулки по побережью. Признавайтесь, откуда взялись отпечатки ваших пальцев на угнанной моторной лодке?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Наверное, вы меня с кем-то перепутали.

– Ах, вы все еще не понимаете! – почти выкрикнул Чиндарев и более тихим голосом уточнил: – А вы хоть в курсе, у какого уважаемого человека угнали моторку?

– Оставьте свои уловки для молодых практиканток из академии МВД. На меня они не действуют. Специально для вас я заявляю, что никаких моторок я не угонял.

Начальник встал со стула и стал расхаживать вокруг допрашиваемого. Это позволяло ему почувствовать себя выше и увереннее задержанного.

– Зря упираетесь, – прошипел он. – Дело ведь практически доказано. Я и не стал бы здесь с вами церемонии разводить. Это все просьба хозяина судна. Им является знаменитый скульптор Вахтанг Геладзе. Он, между прочим, широкой души человек. Вы должны быть ему благодарным, так как именно он попросил быть к угонщику снисходительным. Понимаете, что это значит? Мы против его просьбы никогда не пойдем. Мне, главное, галочку поставить, что пропажа оперативно найдена милицией и возвращена хозяину. Признайтесь. А мы уж сумеем найти смягчающие обстоятельства угона. И вас освободят прямо в зале суда.

– Так я задержан или арестован? – уточнил Полундра, будто бы и не слышал увещеваний милиционера. – А то вы все говорите и говорите, а официального документа я так толком и не увидел.

– Вас не это должно волновать! – Напряжение в голосе Чиндарева заметно возросло, и он ударил кулаком по столу. – Ваша задача – сидеть и отвечать на вопросы.

Старлей наградил майора снисходительной улыбкой. Тактика последнего была ясна как божий день. Он безуспешно пытался изображать «доброго полицейского». Питать иллюзии насчет его обещаний мог только полный глупец. К тому же Полундру сильно смутило то, что о ночном столкновении с милицией на побережье майор даже не упомянул. Подобное молчание не могло быть случайностью.