Взорванные лабиринты

— Но они были в городе и даже посещали квартиру Фэтона. Разве для вас не аргумент?

— Для газетчиков — да, для меня — нет. Даже если Фэтона похитили Пришельцы, это обстоятельство не избавляет меня от необходимости искать его, так как сам факт я тоже должен доказать.

— Логично, — ответил Гинс.

— Могут ли люди извлечь определенную практическую выгоду из аппарата и самого профессора?

— Несомненно, — сразу ответил Гинс. — Несомненно, — с ударением повторил он.

— Какую именно? — спросил инспектор.

— Прочитайте краткое сообщение Фэтона на заседании Ученой комиссии. Вы убедитесь сами, что ему удалось решить весьма широкий круг сложных проблем теории и практики прикладной электроники.

Гинс кратко познакомил инспектора с причинами, которые могли побудить агентов промышленного шпионажа организовать похищение.

— Благодарю вас, профессор. — Яви сцепил руки на коленях. — Но вас не смущает одно весьма странное обстоятельство? Если преступники пришли за аппаратом, какая им была необходимость похищать вместе с ним Фэтона и даже доктора Неймана?

Гинс пожал плечами.

Разговор начинал раздражать его. И причиной тому был не инспектор, а он сам. Что-то мешало Гинсу отказаться от идиотской версии с Пришельцами.

Инспектор задумался. Разговор обещал быть бесплодным. «Откровенность за откровенность», — сказал он про себя.

— Я всю ночь провел в квартире профессора Фэтона и до сих пор сожалею, что не занялся ее осмотром сразу же по приезде в Лин.

В дверь постучали. Вошла Марта.

— Вот и кофе! — профессор явно обрадовался паузе в разговоре.

Странные намеки. Как будто он что-то знает или подозревает. Как быть дальше? Имеет ли он право раскрыть этому человеку тайну профессора Фэтона? В конце концов, он больше всех заинтересован в деле.

Яви тоже размышлял. Иногда ему казалось, что профессор что-то скрывает, иногда наоборот, что он предельно откровенен.

— Что вы скажете, профессор, — не отрывая взгляда от чашки, заговорил Яви, — если я заявлю вам сейчас, что аппарат профессора Фэтона у меня в руках?

Гинс резко подался вперед и застонал сквозь стиснутые зубы. Он совсем забыл про больную ногу.

— Еще один такой сюрприз, инспектор, и вы сделаете меня калекой.

Лицо Гинса постепенно разглаживалось, освобождаясь от гримасы боли.

— Аппарат у вас? — полуутвердительно спросил он.

— Да, я обнаружил его в тайнике.

— Вы нашли его случайно или…

Гинс замялся, не найдя подходящего слова для продолжения своей мысли. Яви его понял.

— У меня было предположение.

— Больше ничего обнаружить не удалось?

— А там было еще что-то? — торопливее обычного спросил инспектор, остро глянув на профессора.

Гинс молча выдвинул ящик стола и протянул Яви несколько исписанных от руки листков бумаги.

Инспектор прочитал текст и спокойно возвратил его обратно.

— Значит, я не ошибся, — удовлетворенно констатировал он. — И в том, что похищение — дело рук людей, и в том, что не аппарат стал причиной исчезновения Фэтона, и в том, что вы мне поможете.

— Вы считали, что я знал больше, чем остальные?

— Интуиция, профессор, интуиция сыщика.

— Надеюсь, вы не намерены разгласить доверенную вам тайну?

Инспектор удивленно посмотрел на собеседника. В голосе профессора явно прозвучало напряжение.

— Исключено, — ответил Яви. — Я сослужу себе дурную службу, если сделаю такую глупость.

Гинс удовлетворенно кивнул.

— Тони, — раздалось с порога.

Мужчины вздрогнули. Марта вошла в кабинет бесшумно.

— Пришла медсестра. Ты забыл о том, что…

— Извините, инспектор. Сегодня у меня перевязка. Это скоро. Вы, пожалуйста, не уходите.

Инспектор встал.

— Может, я заеду к вам позже?

— Ни в коем случае! — энергично возразил Гинс. — Вы можете пройти в мою библиотеку.

Было уже четверть десятого, когда инспектор, тепло попрощавшись с супругами, поехал в комиссариат.

В то время, когда Яви вел разговор с Гинсом, у дома профессора Фэтона происходило нечто в высшей степени странное для стороннего наблюдателя.

У подъезда стоял полицейский фургон. Рядом с ним спиной к окнам — пятеро мужчин: трое в полицейской форме и двое в гражданской одежде. Один из полицейских на целую голову был выше других.

Госпожа Рэктон стояла у открытого окна на втором этаже и громко режиссировала. Подчиняясь ее командам, люди у фургона меняли свое положение.

Наконец, госпожа Рэктон крикнула: «Готово!»

За ее спиной с кинокамерой в руках стояла хрупкая девушка-эксперт Дина Уэбер. Госпожа Рэктон отступила от окна, освобождая ей место. Люди у фургона застыли, сразу став похожими на манекены.

Лейтенант, руководивший ими, хлопнул в ладоши, и они пришли в движение.

Один из гражданских — тот, что был с картонкой в руках, — оглянулся на окна, верзила облапил его за плечи и грубо подтолкнул к фургону. Двое других полицейских сделали то же самое со вторым в гражданском. Через несколько мгновений фургон сорвался с места и исчез с поля зрения верхних наблюдателей.

— Слава богу, — с нарочитой утомленностью упала на диван госпожа Рэктон. — Оказывается, не так просто быть режиссером. Пока им втолкуешь…