Взрослые и дети. #Многобукв

Он не забудет, ваша любовь и забота сами по себе не отменят того, что уже было. Травма может накрывать через годы, особенно если имела место в самые ранние, досознательные, дословесные месяцы жизни. Спусковым крючком могут стать разлука, ссора с близкими, чье-то отвержение, какая-то неудача. И накрывшие депрессия, отчаяние, ярость или бессилие будут совсем вроде бы неадекватны поводу.

Вы же не стали бы скрывать от ребенка, что у него диабет или астма, рискуя его жизнью? С ними можно жить и быть счастливым, нужно просто уметь позаботиться о себе в некоторых ситуациях.

Пожалейте детей.

Они имеют право плакать в ваших объятиях обо всем, что с ними случилось. Они имеют право знать имя той боли, которая внутри, потому что только это дает шанс с ней справиться.

Не знаю, как еще сказать, чтобы поверили. Многие до сих пор уверены, что «так ему будет лучше».

По уму

23 января 2017 г.

Меня много раз попросили описать, а как должно быть «по уму», если вдруг у приемного ребенка на теле следы, похожие на следы побоев, и он сам говорит, что его дома побили. Или не говорит, но следы уж больно похожи.

Если не «политическую позицию» занимать, где с одного края: «Все эти приемные родители берут детей из-за денег и потом с ними не справляются, не любят и издеваются, любить десятерых в принципе невозможно, в приюте им будет лучше», а с другого: «Все эти дети соврут – недорого возьмут, педагоги и чиновники их наверняка подучили, руки прочь от прекрасных людей, отдающих всю жизнь детям, фото с кружков и елки – очевидный аргумент».

Черная ирония состоит в том, что эти позиции зеркально повторяют отношение к детдомам: «Это Сиротпром, любая семья лучше, чем эти черствые люди, зарабатывающие на детях» против: «Руки прочь от святых людей, отдающих всю жизнь очень сложным и совсем больным детям, вот посмотрите, сколько у них кружков и как они на елке».

Политические позиции никуда, кроме треугольника Карпмана, никого не приводят, к социальной работе и защите прав детей отношения никакого не имеют, поэтому обсуждать их смысла нет (если мы не обсуждаем вообще устройство общественного мнения и законы его функционирования, но мы сейчас о другом).

И вот тут сложно. То есть, я процедуру-то вполне себе представляю как алгоритм. В каком порядке что делаем в зависимости от результатов, полученных на предыдущем этапе. Но условия для того, чтобы это работало…

Ладно, давайте по процедуре.

Сразу скажу, что я не юрист и не чиновник, я не знаю, чего от кого в каком случае требуют сегодняшние российские законы и подзаконные акты, а также внутриведомственные указания и предписания, которые обычно обильны и внутренне противоречивы. Но мы же договорились «по уму».

Итак, поступил сигнал.

Звонит в опеку воспитатель детского сада (учитель, врач, тренер, соседи, знакомые) и говорит, что у ребенка на теле, возможно, следы побоев. Дальнейшие действия? Срочно встречаемся с семьей, естественно. Просим приехать, или предлагаем прийти домой. Не вламываемся. Предлагаем прийти к ним, если они не могут приехать (например, другой ребенок болеет, не с кем оставить). И сообщаем, что так и так. Дальше – варианты.

1. Например, при беседе с семьей папа или мама говорит – да, было дело, сорвались, дошли до ручки, был плохой день, сами теперь себе места не находим. Нужно думать, как помогать родителям, как налаживать контакт, как обсудить с ребенком то, что произошло, а может быть, как дать им с ребенком пару дней отдохнуть друг от друга, прийти в себя. Ребенок мог бы погостить в другой семье на выходных. Это совершенно рабочая ситуация, сто раз с таким имела дело, все это поправимо обычно, будут потом жить и радоваться.

Это самый частотный случай.

2. Или другой вариант: – родители говорят: ну и наказали, а что такого, он сам виноват, нас тоже били и людьми выросли, в Библии написано, и всякое такое. Тут может быть полезна беседа с юристом, чтобы разъяснил ответственность. Особенно если речь идет об опеке по договору. Там вообще-то в самом договоре должно быть прописано, что физические наказания запрещены. Обычно подобная беседа достаточно отрезвляет.

В совсем упертом случае есть ведь Административный кодекс. Пара штрафов или неделя подметания улиц – и папа-адепт «Домостроя» вполне будет готов принимать участие в занятиях группы с названием типа «Трудное поведение ребенка – преодолеваем без насилия». Если, несмотря ни на что, продолжать общаться с ними в духе уважения и сотрудничества, исходя из идеи, что ребенка он любит и хочет ему хорошего, вот только методы подкачали. Ведь он, и правда, может быть в остальном вполне хорошим папой, ребенок может быть к нему привязан и хорошо в этой семье развиваться. Чтобы это все знать, надо знать семью, ребенка, их отношения, динамику. Конечно, это не в ходе проверок холодильника выясняется.