Взрослые игры эгоистов

Вот в угоду ему, наряду с человеческими вещами и обшиванием себя, мужа, знакомых, Жене пришлось создать специальную модель, завоевавшую золотые медали в Женеве и Брюсселе, ну, и, такая мелочь, отмеченной Гран При на крупнейшей Международной выставке женщин-изобретателей в Сеуле, Корея. Подумать страшно – она стала на год Первой женщиной-изобретателем в мире! Естественно, на выставке, кстати, Россия участвовала впервые, победительница была обласкана прессой, телевидением, толпами поклонников…но ее представляла случайная девушка из Югославии, которая толком-то и не вникла в причину суматохи. Ну, а виновнице оставалось себя тешить словами Пушкина "Великая смелость, смелость изобретения". Телефонный звонок от Славы уже в Москве, подходит муж:

– Привез Жене инкрустированную тарелку Гран При!

– Да, ты что! Сейчас передам трубочку!

– Жень, из-за тебя Россия на пьедестале!

– Что ты говоришь? Да, ладно, что не случается в жизни…

Муж даже взгрустнул – у них на работе никто не дотянулся. Да и сам он был Заслуженным изобретателем России, а, вот, Гран При не случилось…

Но, как известно, время после победы коварно для победителя, особенно, если он – женщина, что уж тут лукавить, все знают…

Звонит коллега мужа по выставкам:

– Гран При – что он там придумал?

Родная племянница Алла:

– Что ты там изобрела, может нам пригодится?

И, не дожидаясь ответа, сменила тему разговора.

Вернемся к поэме Вознесенского.

«Куда по щебенке уводит нас сердце со взглядом ребенка на уровне детства?» В одном из путеводителей по шар-пеям, по-моему глубокому убеждению, по их особой «Планете», написано: «Шар-пей – мыслящее существо, умеющее самостоятельно оценить ситуацию и выбрать адекватные ответные меры». То есть, «Когда демократия надоест – он вас съест». Видимо, владельцам шар-пеев надо быть осторожнее пока не разгадана метка: «Вдруг, что-то значит по-китайски во лбу наморщенное – «икс»?»

Женина дорога к «Планете Шар-пей» начиналась с момента написания сценария к документальному фильму «Юнона и Авось. Аллилуйя любви», имеющему непосредственное отношение к спектаклю театра Ленком «Юнона и Авось». Композитор Алексей Рыбников создал рок-оперу на либретто Андрея Вознесенского, которая наделала много шума у нас и в мире, и не сходит со сцены до сих пор. Только ужасная автокатастрофа с актером Николаем Караченцовым, игравшим все годы без дублера главного героя Резанова, приостановила не надолго это триумфальное шествие.

Недосягаемый для простых смертных, Караченцов встретил Женю первый раз в инопланетном облике – весь в проводах, наушниках, о чем-то азартно говорящим в пространство на ходу и рассеиващим воздушные поцелуи.

Рисунок 6. С Николаем Караченцовым

До работы над сценарием Женя сделала фильм-интервью с Андреем Вознесенским. Он был бы уместен, видимо, в канве полнометражного фильма. Они спокойно разговаривали на улице в одном из старых московских переулков. Вдруг перед ней падает ниц пожилая женщина и слезно умоляет помочь в квартирных делах…до чего же наивен и непосредственнен наш народ… Повезло же Андрею, что его никто не заметил, когда он в спортивном костюме зашел к Жене и ее мужу домой.

Говорили на разные темы, но почему-то во время съемки она физически должна была исчезнуть из поля зрения… Со стороны странно, но пришлось прятаться за непонятными ящиками, и заумничать из-за угла.

– В поэме о Шар-пее, Вы мыслите только образами, как и полагается в век компьютеров, когда уже нет таких страстей. Если бы Вы писали либретто рок-оперы сейчас, то внесли бы изменения?

– Не знаю, тогда мне писалось так. А сейчас, может быть, я не стал бы так писать вообще. Цензура нас не пропускала. Я жил в Сан-Франциско. Только появились наркотики… Та романтика обернулась сейчас страшными вещами.

– …а как изменился язык!

– Язык – серьезная вещь, изменения в нем – это изменения в жизни. Стихи – единственное, что точно остается. Это коротко. Это код. «Как вы считаете, кто из «счастливчиков» более шар-пей?… …Шар-пей вопросы съел. Шар-пей миллионер. Почти олигарх». Может быть, будет пробиваться, как импровизация, знак кода: «тьма-тьма-тьмать-мать-…» (Е.С. – Жизнь выходит из тьмы и уходит в тьму…) Дальше люди будут импровизировать сами, но визуально и одновременно. Мы уходим в слово, а это бессмертие. «Сын балалаек и би-лайна, пытаясь превратиться в лай, повторит: «Лайла-лайла-лайла». Чарует нас собачий лай». И не важно, кто является посредником – пергамент, книга или интернет.

– Кстати, как Вы относитесь к интернету? Наверняка недолюбливаете…

– Нет, почему же. Я сделал несколько поэм для интернета. Есть чат. В 20-х годах Маяковский и футуристы брали у Хлебникова самолет или паровоз и приручали его, делали фактом поэзии. Думаю, интернет тоже надо сделать фактом поэзии, посмотрим…

– Поэзия и политика вышагивают параллельно?