Взрослые игры (ЛП)

– Подожди, что? Сдай-ка назад. Прежде всего, ты не ранила мои чувства.

Наш небольшой обмен колкостями в кабинете не был достаточно серьезным для

того, чтобы вызвать у нее проблемы или, ранить мои проклятые чувства. Мы словно

играли в шахматы, начиная с того момента, когда столкнулись друг с другом. Следующим

ее ходом было возмутительное поведение в кабинете профессора Бриант. В ответ, я

написал е-мейл профессору.

Я предположил, что профессор, прочтя письмо, укажет своей ассистентке, что бы

она перестала вести себя как задница, и затем настанет момент ее хода в мою сторону. Я

размышлял об этом долго и упорно, перебирая варианты, и для меня это было очевидно. Я

не собирался намеренно натыкаться на нее снова, и, честно говоря, в кабинете не

произошло ничего оскорбительного. Единственное что нас связывало, это аудитория где я

слушал лекции, а еще я пытался понять, из чего сделана принцесса.

– О, мистер Райт, – вздохнула она, сочувственно наклонив голову, – здесь нечего

стыдиться. Я была с вами так жестока, и это – не нормально. Мне стыдно за то, что я так

над вами издевалась.

После того, как эти слова сорвались с ее губ, ее рот расплылся в очередной

приторной улыбке, и я сразу же понял, что происходит.

– Я просто хочу, что бы вы знали, – продолжала она таким же ласковым голосом, –

я никогда, больше никогда не буду ссориться с вами в этом кампусе. – Она перекинула

через плечо горсть косичек, затем ладонью слегка коснулась моей обнаженной руки. –

Отлично провести выходные, мистер Райт.

Теперь аудитория была пуста, и Риз даже не оглянулась, после того как схватив со

своего стола сумку, скрылась из виду. « Отлично провести выходные.» – сказала она

напоследок, но на самом деле это было завуалированное: «Твой ход, ублюдок.»

Был ли я заинтересован?

Хочешь поиграть? О, да! Игра продолжается!

– & –

Тусовка с братьями и отцом, ну никак не подпадала под мое идеальное

захватывающее времяпрепровождение вечера пятницы. Но, большинство из тех, кого я

считал друзьями, до сих пор были на военной службе или находились в других частях

страны, а еще, у меня не было подружки. Так что на этот вечер у меня просто не было

других вариантов.

Так что, привет парни.

Дилерский центр был закрыт на ночь; у Джозефа-младшего в эту ночь не было

смены в больнице; мой средний брат Джастин, так же известный как «мистер Бестселлер», освободил свое время от писательства и пришел, чтобы с нами потусоваться. Мы сидели в

гостиной дома отца, в котором мы выросли; журнальный столик был завален коробками с

пиццей и крылышками «баффало», а на большом экране плоского телевизора шел

футбольный матч.

– Братан, надеюсь, что Джордан Джонсон будет столь же энергичным весь сезон, –

сказал Джастин с полным ртом, подхватывая оливку со своего куска пиццы, прежде чем

она смогла упасть на пол. – Коннектикут любит брать к себе принимающих игроков, окончивших БГУ, да?

Оба брата посмотрели на меня, но я пожал плечами.

– Не знаю, братан, может и так. Неужели я похож на эксперта по БГУ или кого-то в

этом роде?

– Ну, «Блэквуд» - твоя альма-матер, не так ли, мальчик из университета? – Джозеф

погладил меня по голове, когда проходил мимо меня на кухню, и я не смог сдержать

улыбку. Возможно, я жаловался на этот «скучный» вечер пятницы, но... это же мои

братья.

Я просидел еще несколько минут, игривого отшучиваясь, прежде чем признал, что

БГУ действительно выпустил некоторых из лучших принимающих игроков в лиге.

Джордан Джонсон, Тарик Эванс, и был еще парень, имя которого я не мог вспомнить, который должен выиграть «Приз Хейсмана» (Прим.пер. «Приз Хейсмана» – это

ежегодный приз, вручаемый выдающемуся игроку университетского футбола.) – все они

были «продуктами» из «Блэквудского государственного университета». Пару минут

спустя мой отец сбежал вниз по лестнице, и я издал низкий свист.

– Чееерт. По какому случаю, папс? – спросил я, поднося к губам бутылку пива.

– Да, – добавил Джастин, – я думал, что мы собираемся смотреть футбольный матч, а не позировать для «GQ».

Джозеф-старший спустился вниз в темных брюках, в модельных туфлях и в синей,

облегающей тенниске, которая демонстрировала, что он успешно избежал появления

пивного животика. У него в руках был блейзер, и он покачал головой, прежде чем начал

его натягивать.

– По случаю, – сказал он, поправляя рукава блейзера, – что у вашего старика

сегодня свидание.

Целых пять секунд в комнате царила тишина. Я посмотрел на каждого своего

брата, и они выглядели точно так же, как и я: мы были потрясены.

Смерть матери глубоко ранила всех нас, но никто не прочувствовал этого так

сильно, как отец. «Цилла», как он ее называл, была любовью всей его жизни, и в первый

год после ее ухода он был полностью раздавлен. Я взял длительный отпуск, и вернулся

домой. Я вместе с братьями, заботился о нем, потому что он не делал этого сам. Его не