Честно говоря, мое нежелание сегодня вечером пойти в «Refill» было связано с
тем, что я устала. Я была занят
работой с целью получить звание «магистра в области искусства», и моими
обязанностями аспиранта и помощника профессора. Мне остро не хватало времени, поэтому сейчас приходилось пренебрегать своими друзьями, ради возможности быть
заключенной в мужественных руках своего парня. Мне хотелось потереться своей плотью
о его плоть, (то бишь – потрахаться), после чего тупо лечь спать.
Через двадцать минут я подъехала к дуплексу, который называю своим домом, и
забрала из машины сумку.
Зайдя в квартиру плюхнулась на диван, чтобы снять туфли, а потом откинулась на
спинку зная, что не смогу оставаться в таком положении долго.
Впереди один из немногих выходных, когда мне не нужно было готовиться к
занятиям в понедельник. Тем не менее, было бы неплохо сделать что-нибудь наперед, так
как сегодня я все равно не собиралась выбираться из дома, тем более, что оставалось еще
несколько часов до того, как приедет Грейсон.
Мой сотовый телефон издал мелодичный звук, и я потянулась к своей сумке,
чтобы его вынуть. Я ухмыльнулась, когда увидела сообщение от Девин, женщины,
носившей титул – «лучшая подруга».
Покачав головой, я задумалась о том, что бы написать в ответ. Негативное
отношение к Грейсону, прочно укоренилось в ней, после разговора который у нас
произошел. Я рассказала, что уже месяц, как он стал редко со мной видеться. Когда она
спросила меня, скучаю ли я по нему, и мой ответ был «нет», на ее лице появилось такое
странное выражение.
Я никогда не была девушкой, которой нравилось «застревать» под мужчиной
пытаясь убить время. Если он меня игнорировал, прекрасно. Если хотел быть вместе, то
тоже ничего. Очевидно, в отношениях между мужчиной и женщиной существовали
определенные границы и особые критерии, но я не слишком беспокоилась из-за
отсутствия Грейсона. Он был занят. Я была занята. Дерьмо случается, если вам за
двадцать пять лет, вы заканчиваете обучение и начинаете строить карьеру.
Девин этого не понимала, но мне было все равно. Не смотря на то, что мы лучшие
подруги, мне не нужно ее одобрение, чтобы продолжать отношения с Грейсоном. Мы с
ним разговаривали по телефону, обменивались смс-сообщениями, обедали и ужинали
когда могли. Все это происходило между регистрацией дел, подачей исков, поездками
туда-сюда между кампусом и Сиэтлом, чтобы успокоить какого-нибудь очень важного
клиента. Так что мы с Грейсоном, проводили вместе мало времени. Что меня полностью
устраивало: у меня тоже не было времени на то, чтобы уделять ему постоянное внимание.
Я засмеялась, представив ее лицо когда она это прочитает, а затем слегка ударила
пальцем по уведомлению с электронной почты, которое мигало в верхней части экрана.
Мне часто писали коллеги по аспирантуре с просьбами прислать записи, и с вопросами о
заданиях. Просмотрев входящие, я перешла к тем сообщениям, которые относились к
работе в БГУ. Их я перенаправила на почту профессорам
как письма касались представленных студентами работ.
Поскольку я была аспирантом и занимала должность ассистента моей матери, то
отвечала за критические отзывы об ее предмете «Современная афроамериканская
литература». Вся корреспонденция сначала приходила на мою почту, но студенты об
этом не знали. Не раз, мне приходилось сдерживаться от того, чтобы не разразиться
хохотом прямо посреди лекции, когда я читала какие-нибудь глупые оправдания из-за
опоздания или из-за невыполненных заданий. И тогда я отдавала должное их задницам, потому что именно это сделала бы моя мама, она же
Мне в глаза бросилось сообщение от «Дж. Райт». Пришел ответ на сообщение,
которое я отослала ему. По непонятной причине я почувствовала легкое головокружение, когда нажимала на кнопку, чтобы открыть его сообщение.