Взрослые игры (ЛП)

«отношения» по меньшей мере, с пятнадцатью женщинами. И ни у одной из них нет

мелких косичек? Нет дредов? Нет высокой прически из мелких завитков в африканском

стиле? Нет крашеных волос? И это в 2016 году? Да ну на фиг! Сам, Кори Джефферсон

чернокож, и очень грустно, что он не может видеть красоту в коже любого цвета, за

исключением оттенка «молока с плеском кофе». Это не предпочтение, это патология.»

И так… О, да.

Если вы спросите меня, то это сочинение достойно только лайков.

Я поерзала на стуле и издала тихий, еле слышный вздох, и вновь сосредоточилась

на эссе, на экране моего ноутбука. Поставив локти на стол перед собой, я сложила руки и

оперлась на них подбородком. Подняла глаза на лекционный зал, заполненный

студентами, чьи лица имели различные оттенки коричневого цвета.

Кто же из вас, сидящих напротив, хочет поразить меня своим социально-

сознательным детищем? Хотя, что уж. Уже поразил.

Может быть, тот милашка цвета карамели, с дредами на голове и татуировкой

символа «анкх» на бицепсе? (Прим.пер.: Анкх, Т–образная фигура, увенчанная кольцом; священный крест египтян, знак жизни, всего живого, клятвы, завета, который держали

в руках их Боги, фараоны)

Или мистер «Будущий Страховой Агент», который всегда приходит на занятия в

рубашке-поло и брюках-хаки?

Хм-м.

Может быть, красивый мальчик в дизайнерских очках с кожей цвета красного

дерева?

Или, мистер «Черный во всем за исключением кожи», который всегда себя вел с

преувеличенной развязностью, что и заработало этому греку место в мире «богатом

меланином»?

Да…

Вероятно, этот белый мальчик.

Я покачала головой и снова повернулась к экрану. Они студенты, а я – помощник

преподавателя. Никто, из этого первого курса, или же из курсов постарше, не был

достаточно взрослым, чтобы я могла с ним что-либо «сделать». Мне осталось лишь

бурчать, что «мы были совсем не такими», когда я была студенткой. А было это, пять лет

назад.

Конечно, в этом лекционном зале случалось много хорошего в тот период

времени, когда я сама была студенткой «Блэквудского государственного университета»

( Прим.пер.: далее БГУ, в данном университете, учатся в основном афроамериканцы). Но

я отвлеклась. Я предпочитала мужчин с чуть большей «перчинкой».

И с чуть большим опытом.

Не живущих в общежитиях и в квартирах, на территории кампуса.

С чуть более просвещенным мировоззрением.

Тех, кто читал бы не только те книги, что указаны в «обязательном списке для

чтения», и кто мог бы помнить достаточно из прочитанного, чтобы написать

сочинение.

Я еще раз вздохнула.

Щелкнула в верхней части документа, открыв окошко для рецензирования, чтобы

написать ответ:

«Здесь присутствует отличный социальный комментарий…»

Я начала печатать предложение и остановилась, прикладывая к губам совершенно

ненужную ручку. Прикусывая ее зубами тщательно обдумала свои слова, прежде чем

продолжить:

«К сожалению, многое из написанного Вами не входит в рамки задания.

Анализируя предоставленный текст могу сказать, что если именно так будет выглядеть

окончательный вариант, то это сочинение не заработает больше чем 68,75 баллов из

100 возможных. Рассмотрите следующие варианты изменений, которые вам необходимо

внести, чтобы заработать более высокий бал…»

Следующие несколько минут я делала пометки в разных местах документа,

включая небольшое напоминание о том, что необходимо сосредоточиться на

произведении, а не на его авторе, хотя, если вы спросили бы меня, то его мнение было

абсолютно верным.

По крайней мере, я предположила, что этим студентом был «он». Что-то в

лингвистических предпочтениях и стиле, вопило мне о мужчине, хотя подпись «Дж.