Взрослые игры (СИ)

Акутагава много учился, заставляя Юки поспевать за ним. Они занимались с репетиторами подолгу: минимум восемь часов в сутки, шесть дней в неделю – что иногда казалось Юки утомительным. После занятий Акутагава пропадал в спортзале – он тщательно следил за своей физической формой. По воскресеньям они ездили в сопровождении Тэкесимы и Ботаника в Лондон – прогуляться, посидеть в ресторане, побродить по магазинам. Они даже держались за руки, когда шли по улицам столицы, а телохранители делали вид, что ничего не замечают. Иногда Юки казалось, что они – он и Акутагава - каким-то странным образом отделились от всего мира и живут по своим собственным законам законам равновесия.

Законы эти были таковы: Юки и Акутагава не обсуждают Коеси Мэриэмона и Ива. До поры до времени этот трюк срабатывал и они делали вид, что между ними нет тайн и недомолвок.

Коеси-младший периодически покидал Британию – Юки знал, что он летает в Токио к отцу. Акутагава никогда не рассказывал ему о своих поездках и о том, чем он занимается в Японии. А Юки ждал его. Он подозревал, что в этих поездках Акутагава встречается и с Ивом тоже, но не решался спросить. Сам Ив после того случая на яхте больше не попадался Юки на глаза, впрочем тому время от времени мерещилось, что зеленоглазый убийца находится где-то неподалеку.

Дни шли за днями, недели сменяли недели, месяцы наползали друг на друга как неповоротливый айсберги. Юки жил в подвешенном состоянии – он уже не мог позволить себе быть счастливым так, как раньше. Он постоянно ждал подвоха. Он постоянно высматривал в чертах лица Акутагавы проявления каких-либо симптомов появления той – другой – личности. Он не знал, что ему стоит ждать в будущем…

Летом Акутагава отпраздновал свой семнадцатый день рождения. Он встретил его с Юки: юноши пили шампанское у огромного камина с вычурным барельефом, валялись перед ним на подушках, а потом неторопливо занимались любовью под треск поленьев в огне. Когда они, обнаженные, лежали на полу, тесно прижавшись друг к другу, Акутагава вдруг спросил:

- Ты разлюбил меня?

Юки вздрогнул и широко распахнул глаза:

- Что? О чем ты?

- Я подсчитал: ты мне уже два месяца и двенадцать дней не говоришь «люблю». И сегодня не сказал, хотя у меня день рождения. Это о чем-то говорит.

- Ни о чем это не говорит, - буркнул Юки. – Я люблю тебя, и ты это знаешь.

- Раз так, тогда ты чем-то недоволен, - Акутагава приподнялся, подперев голову рукой, - но всё держишь в себе. Что это?

- Ничего, - Юки не хотелось говорить о своих мыслях и терзаниях. На него навалилась гнетущая усталость, он отодвинулся от любовника: - Я пойду спать, ладно? А то поздно уже…

Губы Акутагавы сжались в тонкую полоску, глаза предостерегающе сузились - он дёрнул Юки за руку, опрокидывая назад на подушки. Юки шлепнулся вниз и судорожно перевел дыхание, когда Акутагава навалился на него сверху, придавливая своим весом.

- Ты чем-то очень сильно недоволен! – сказал юноша. – Колись немедленно.

- Перестань, всё нормально, - запротестовал Юки. – Я просто хотел пойти спать!

- Врать научись, Юки. Я ведь все равно не отстану, ты знаешь. Лучше сразу скажи как есть.

Юноша видел отблески огня на лице Акутагавы, в его темно-русых волосах и кошачьих глазах. Ему внезапно стало так больно, что захотелось заплакать. Что он мог рассказать Акутагаве?…

- Я просто немного устал, - прошептал он.

- Отчего ты устал? От меня? Почему ты не раскроешься мне? Почему ты стал отмалчиваться, хотя раньше всё бы мне высказал да еще и проповедь к этому прибавил? Мне не нравится это, Юки. Это плохой знак.

- Зачем что-то говорить? К чему проповеди? Ты сам сказал, что никогда не изменишься.

Акутагава молчал с минуту, буравя Юки взглядом; тот понял, что рассердил его.

- Ах, вот оно что, - хмыкнул Акутагава холодно. – Ты всё думаешь об этом. Я и забыл, что тебя так волнуют грани моей эксцентричной личности и планы на будущее. Тебя раздражает тот факт, что я, как только ты попрекнул меня, не оставил все эти мирские дела, семейные проблемы и глупые на твой взгляд амбиции - и не принял монашеский постриг в каком-нибудь тибетском монастыре?

Юки тоже рассердился, услышав эту насмешку.

- Отпусти меня, - он попробовал было выползти из-под Акутагавы, но не вышло.

- Не отпущу, пока не перестанешь дуться.

- Я не дуюсь! – взорвался Юки. – Это по пустякам дуются, а твоя жизнь, Акутагава, не пустяк!

- Да оставь ты эти мысли! – Акутагава захватил его лицо в плен своих сильных рук и принялся целовать щеки, лоб, глаза. – Забудь! Забудь и всё. Нам же так хорошо вместе, так сладко – тебе и мне… Я хочу быть с тобой, Юки! Зачем портить наши отношения тем, что тебе неприятно и от чего ты бесконечно далёк? Почему бы нам просто не любить друг друга? Ну вот, ты плачешь.

Из глаз Юки действительно побежали мелкие предательские слезинки, пока он слушал шепот любимого.