Читаем Взрыв полностью

— К чему такие преувеличения? — возразил он спокойно. — Я имел в виду только то, что на работе мы работники и что в это время интересы дела командуют у нас всем остальным. Человек может мне нравиться, а его служебные действия — нет. И я не постесняюсь разнести его действия. Не надо путать личные отношения с деловыми. Женщины обычно их путают.

— Ничего не могу поделать, товарищ Камушкин, я женщина, — объявила Маша. — Придется уж вам с этим прискорбным фактом помириться, равно как и с тем, что я не разделяю отношения на деловые и бездельные… то есть, простите, личные.

На это он возразил с прежней веселостью:

— А я не собираюсь скорбеть по поводу того, что вы женщина. Совсем наоборот, очень рад этому.

Маша поняла, что переспорить Камушкина ей не удастся. Она проговорила с досадой:

— Знаете, кончим наш нелепый разговор. Боюсь, через несколько слов вы договоритесь до того, что я вам нравлюсь и что вы без меня жить не можете, хотя отлично до сих пор жили. Извините, мне нужно идти. До свидания!

Она решительно пошла к выходу. Камушкин следовал за ней. На улице она крикнула ему с гневом:

— Почему вы идете за мной? Разве вы не слышали, что я сказала вам: до свидания!

Он приблизился к ней вплотную и заглянул в лицо. Она отвела голову. Он был серьезен и хмурился.

— Не глупите, Маша! — сказал Камушкин. — Девушке нельзя одной идти ночью по этой дороге. Разрешите, я вас провожу. Я свободен и сделаю это с удовольствием. Если вам не нравится беседа со мною, я буду молчать, это обещаю. Хоть вообще мне, конечно, есть что вам сказать по личному вопросу.

Она молчала, не желая соглашаться и не решаясь отказать. Он поспешно добавил:

— Я серьезно, поверьте. А если вы уйдете одна, я все равно буду следовать сзади — на всякий случай. Никогда не прощу себе, если с вами что случится.

Она сдалась:

— Ладно, идемте. Только предупреждаю — чтоб вы держали себя прилично. О вас говорят, что вы не очень церемонитесь, я сама в этом убедилась — в деловых отношениях, конечно. Так вот — давайте больше не ссориться.

Он взял ее под руку, она тут же высвободила ее. Они с шоссе перейми на ширококолейку: на шпалах снегу было меньше, чем на камнях шоссе. У обрыва горы снова началось шоссе. Постройки остались позади, слева чернел провал долины, справа поднимались крутые диабазовые склоны. Неяркое полярное сияние вспыхивало и металось в небе, скупо населенном бледными звездами, в свете сияния можно было различить повороты дороги. Потом оно вдруг стало разгораться, в далекой высоте бешено крутились световые вихри, обрушивая на землю ливень сверкающих стрел и копий. Маша остановилась, запрокинув голову.

— Красиво! — сказала она. — Целый ураган света.

— Красиво, — согласился Камушкин. — Бывает еще красивей. Для влюбленных лучше луны. Жаль, что мы с вами не влюбленные.

Маша, хоть Камушкин вел себя сейчас хорошо, не так, как в управлении, была еще зла на него. Она возразила небрежно:

— В самом деле, вам жаль? Да, правда, вы ведь радуетесь, что я женщина, а не мужчина и собираетесь что-то сказать «по личному вопросу». Уж не хотите ли вы объясняться мне в любви? Вот было бы чудесное завершение наших служебных бесед. Что же вы молчите?

— А что мне говорить? — ответил он угрюмо. — Насмехаться вы умеете. Скажи, что любишь вас, такое услышишь, что жить не захочется.

— Правильно, — подтвердила она. — Признаюсь вам по чести, вы мне не нравитесь. И мне тоже жаль, но только не того, что мы не влюбленные, а что нет повода — я бы вам рассказала, как я к вам отношусь и каким вижу вас.

Он обернул к ней насупленное лицо и предложил:

— А вы валяйте Так — без повода. Интересно послушать. Хочу знать, каков я кажусь со стороны.

— Не надейтесь, картина не очень приглядная, — беспощадно предупредила она.

Он снова взял ее под руку, помогая перепрыгивать через камни и твердые комья снега, — она в увлечении не заметила этого. Она все вспомнила, все поставила ему в вину, не щадила его гордости и самолюбия, упрекнула его даже тем, что он хорошо работает. «Это неплохо — быть лучшим, а у вас на лице написано: дайте дорогу, я выше вас всех! Вы словно плюете на других взглядами, а не глядите», — убежденно сказала Маша. Еще ни разу ему не приходилось так много слышать о себе плохого, она чувствительно жалила, эта не очень красивая, зато умная и насмешливая девушка — каждое место начинало болеть, как только она его касалась.

Камушкин грубо прервал ее:

— Все, хватит! Картина ясная — хулиган, сквернослов, трус, задавака. Удивляюсь, как милиция за шиворот меня не хватает. Даже страшно такого на свободе держать.

Она напомнила:

— Вы сами хотели слушать.

Он продолжал с досадой:

— Да, сам. Только не всякое приятно слушать. Вылили на меня, что полагается и что не полагается — кто такому обрадуется? Нет, вижу — с вами нужно ухо востро.

Она весело отозвалась:

— Вот и хорошо, что увидели. На будущее пригодится. Будете смирнее.

Ее насмешки все больнее жгли его. Он сказал угрюмо:

— Вряд ли буду смирнее. Смирным с вами нельзя — забьете. Другой совсем подход требуется. Натуральный.

Она неосторожно поинтересовалась:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука