Взрывное лето

— Не верь ей, Танька, — ухмыльнулся Мельников, и мне прищлось остановить пленку. — Ты действительно была самая красивая, и я даже знаю, кто тебя так называл, «мисс прокуратура»!

— Сама знаю, — отмахнулась я, снова включая магнитофон, — ты дальше слушай.

— Чаще всего при определении Ивановой звучало слово «ведьма», — Косачев добросовестно продолжал излагать мою характеристику. — Одним словом, в коллективе пользуется заслуженным уважением, и человек, к которому она начинает вязаться, автоматически вызывает подозрение. Так что она права. Если подключит компетентных людей и нажмет как следует, то ее дружки, которые полчаса трендели мне про потрясающее чутье и какие-то там особенные взгляд и нутро, хором насядут на нас. И то-гда — ничего хорошего.

— Черт побери, что же делать?

— Ага, теперь «что делать?». А все жадность ваша бесконечная! Говорил я, что лучше поделиться, так нет, убить дешевле!

— Да твой Кондратов был прорва бездонная! Ты бы с ним делился, пока последние трусы не отдал бы. Знаешь, сколько таких, как ты, слишком умных, он уже поделил и голым в Африку пустил!

— Конечно, так, как вы, гораздо лучше! Наняли каких-то придурков…

— Перестань орать на меня! С ума сошел, мы же на улице, кто-нибудь увидит, — и сама перешла почти на шепот: — Между прочим, с Барином они разобрались очень профессионально, и никаких улик! Мы вообще в сторонке, чай пьем, ничего не знаем. Что ты дергаешься?

— Я? Это ты дергаешься! Кто мне сейчас позвонил и истерику устроил? Кто такая Иванова, что ей надо, прижать ее, достать ее, убрать ее!

— Подожди, Борис, а при чем здесь, действительно, эта Иванова? Какое ей дело до Кондратова? Кто ей платит, какие-то его дружки?

— Да наплевать ей на него! Это не его, это ваши дружки подгадили, профессионалы хреновы! С тем ментом, которого они на днях у «Козырной шестерки» подстрелили, — на этих словах записи Мельников высоко поднял брови, но промолчал, — она раньше работала. Знаешь, как они все друг за друга держатся?! Вот она и полезла на стенку. Землю роет, обещает достать гадов. Ясно тебе теперь?

Андрей улыбнулся, глядя на меня. Я постаралась как можно невозмутимее пожать плечами.

— Ерунда какая. В жизни никому подобной пошлости не говорила.

— Ладно-ладно, не говорила, — успокоил ме-ня он.

— От этой Ивановой, если уж она прицепилась, просто так не отделаешься, — продолжал просвещать бывшую супругу Косачев.

— Сколько она стоит?

— Откуда я могу знать. Лично с ней дела я никогда не имел.

— И все-таки, что она больше всего любит, наличные или камешки?

— Не знаю, не знаю, надо будет поспрашивать кое-кого. Но учти: среди них есть и такие, кто не берет.

— Скажи лучше — такие, кому не дают. Хорошо, разузнай, на что она клюет. Купим мы эту дрянь с потрохами. Она еще и служить нам будет.

— Вот это было бы лучше всего, — согласился бывший супруг. — Тихо-мирно купить ее, и все в ажуре.

— Так и сделаем, — приняла окончательное решение Косачева по поводу моей дальнейшей судьбы. — Только мне вот что интересно: почему она к нам в «Орбиту» заявилась?

— Не знаю. Сначала она в казино побывала, но там недолго копалась. А потом уже за «Орбиту» взялась. Я что думаю: она, по разговорам, каждый день к этому своему дружку в больницу бегает. Может, это он ее навел?

— Вообще-то этот мент вроде не дурак. Довольно милый, между прочим, даже жалко, что его так… Но все равно странно, как он додумался, что искать надо у нас? Нет, никак он не мог нас вычислить, с Барином все чисто было сделано, к нам эта история никакого отношения не имеет.

— Да, покушение на Кондратова у них мертво висело, я точно знаю, от ответственных людей. К нам у него никаких подходов нет, потому как он еще не вышел на этих идиотов, что вы наняли. Только я не знаю, Леля, просто не представляю, как от них теперь избавляться!

— Расплатимся окончательно, они сами исчезнут. Им около нас крутиться тоже интереса нет.

— А если они опять какую-нибудь стрельбу устроят?

— Да ладно тебе, объяснили же они, что когда увидели его у входа, то растерялись, запаниковали. Он их знает, брал уже. И немалый срок им тогда припаяли. Вот, придурки, и подумали, что снова попались.

— Вот-вот, растерялись, запаниковали… А ты еще говоришь — профессионалы. Нечего было в казино соваться, если профессионалы! И вообще, Леля, как у них автомат в машине оказался, они ведь не на разбой ехали, а в казино?

— Так они же самые настоящие бандиты. Этот дебил, который все время хихикает, с автоматом не расстается. Он, наверно, и спит с ним. А второй все время нож с собой таскает. Здоровенный такой ножище, человека насквозь проткнуть можно.

— Дернул тебя черт с убийцами связаться!

— А с кем, по-твоему, мне надо было связываться, с гимназистами? Да и поздно теперь об этом говорить. И вообще, если ты такой умный, убирал бы Барина сам.

— Еще раз тебе говорю: я с самого начала был против!

— Ладно, Косачев, — в голосе Елены Викторовны послышалась явная усталость. — Это в конце концов тоже дела минувшие. Возвращаемся к тому же вопросу — что теперь делать будем?