Взывая из бездны. De profundis clamat

Эйхман: Она была полна. Я ушел оттуда к машине, сел и уехал. Поехал во Львов… Прихожу к начальнику гестапо и говорю ему: «Это ужасно, что там делается… Ведь там из молодых людей воспитывают садистов… Я говорил это каждому. И там фюреру во Львове я сказал: «Как можно вот так просто палить в женщину и детей? Как это возможно?… Ведь нельзя же… Люди либо сойдут с ума, либо станут садистами, наши собственные люди» (Йохен фон Ланг. Протоколы Эйхмана. Записи допросов в Израиле).

«Неподобающий» способ массового истребления человеков, связанный с солидными материальными издержками – на каждую жертву по одной, а иногда и более пуль – плюс моральная травма, грозящая превратить храбрых рыцарей рейха в невротиков и варваров – требует серьезной корректировки.

В поисках технического решения

«Весной 1942 года, – по свидетельству Отто Олендорфа, деятеля германских спецслужб, группенфюрера СС, – поступил приказ от Гиммлера изменить метод казни прежде всего женщин и детей».

Во исполнение приказа задействован серьезный технический потенциал нации и традиционно свойственный Германии высокий уровень организации. Ведущий разработчик проекта, ответственный за ракетную программу и, одновременно, за проектирование концлагерей – главный инженер СС Ганс Каммлер.

На рассмотрении экспертной комиссии – передвижная камера смерти (душегубка на колесах – мобила).

Краткая характеристика: мобильная газовая камера – газваген. Используется для отравления людей угарным или выхлопным газом. Производится в двух вариантах – вместимостью на 30–50 человек и на 70–100 человек. Произведена двумя берлинскими фирмами. Устанавливается на шасси грузовых автомобилей моделей Опель-Блиц, Даймонд Рео, Рено. Выглядят обычными фургонами. Сконструирована таким образом, что с запуском двигателя – выхлопные газы подаются в закрытый кузов, умерщвляя в течение десяти-пятнадцати минут всех, кто там находится.

По заключению авторитетных экспертов, при всех своих достоинствах новинка не полностью отвечает поставленным целям:

«Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами, – сетует Олендорф, – было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов спецакций».

Подобное мнение разделяет и один из разработчиков душегубок, доктор Беккер. В своем письме в штаб СД он возражает против того, чтобы персонал СД выгружал трупы удушенных газом, на том основании, что «всем занятым на этой работе могут быть нанесены сильнейшие психологические травмы и причинен серьезный ущерб здоровью. Они жаловались мне на головную боль, появлявшуюся после каждой такой выгрузки».

Вместе с тем доктор обращает внимание вышестоящего начальства на ошибки в эксплуатации «газвагенов», связанные с «человеческим фактором»:

«Применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом, погружаясь при этом в сон».

Из «гуманистических» побуждений доктор Беккер настаивает на необходимости точного соблюдения технологии истребления жертв:

«Мои рекомендации подтвердили теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и узники засыпают мирным сном. Искаженных от ужаса лиц и экскрементов, как это было раньше, не наблюдается».

«Искаженные от ужаса лица и экскременты», травмирующие сентиментальных палачей, – одна из претензий, возможно, не самых важных, в адрес газвагена.

Другой, по-видимому, более существенный недостаток газвагена – низкая производительность, не соответствующая масштабам предполагаемого истребления.