Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Твёрдый керамит доспеха служил Кхайралу тепловым экраном от пламени, поглощающего всё вокруг. Судя по ретинальному дисплею, температура была достаточной, чтобы зажарить плоть и мускулы прямо на костях. Сирены выли без остановки, им не надо было задерживать дыхание в удушливой мгле.

Он бросился к командному трону и отшвырнул вялое тело задыхающегося капитана «Гевелия». Сквозь дым Кхайрал ввёл код в консоль на подлокотнике. С противным бульканьем заработала корабельная связь. Повсюду плавилась проводка, гнила, распадалась и горела.

— Всему экипажу, — говорит он через решётку шлема. — Всему экипажу покинуть корабль.

Небухар Деш, капитан 30-ой роты Сынов Гора. Он тяжело и с горечью выдыхает, чувствуя, как брызги крови из лёгких оседают на зубах. Одно из сердец отказало и мёртвым грузом остывает в груди. Другое, перегруженное, неровно бьётся как языческий тамтам. Лицо обжигают царапины от разрывающего плоть кнута. Последний удар вырвал один глаз. А предыдущий вскрыл глотку до кадыка.

Он слишком долго поднимал меч — кнут метнулся обратно, змеёй обвился вокруг кулака и рукояти. Резкий рывок — и клинок вылетает прочь. Безоружный, одноглазый и задыхающийся Деш падает на колено.

— За Магистра Войны, — слабый шёпот — всё, что вырывается из изуродованной глотки. Его враг отвечает рёвом, достаточно громким, чтобы уцелевший глаз запрыгал в глазнице. Рябь потока звука физически ощутима, звучный лязг мнёт и ломает его доспехи. Три удара разбитого сердца капитан стоит против ветра, а затем теряет равновесие, волна отшвыривает его и с визгом керамита по ржавому железу катит по посадочной платформе.

Деш пытается встать, но сапог опускается на затылок и вдавливает изувеченное лицо в железную палубу. Он чувствует, как выбитые зубы плывут в густой едкой слюне.

— За Ма…

Его молитва оканчивается неразборчивым бульканьем, когда в спину нежно вонзается меч.

Зарьен Шарак, брат 86-ой роты Сынов Гора. Странник, паломник, мечтатель — он ищет Нерождённых и отдаёт свою плоть демонам, словно ждущий скульптора слепок из плоти и кости. Он ищет их, вновь и вновь жертвует кровью и душами, вечно ищет сильнейшего, с которым сможет объединиться в собственной коже.

Шарак больше не помнит ни как он оказался на этом мире, ни как долго его преследуют Пожиратели Миров. Он здесь не чтобы бежать, но чтобы встретить и сразить их. Теперь Пожиратели Миров гонятся за ним со смехом и воем по склону горы. Шарак слышит отзвуки безумия в их словах и не обращает внимания на дикий хохот. Мускулы болят; последний из обитавших в его плоти демонов был изгнан семь ночей назад, оставив измотанного и анемичного Зарьена искать другого. Он знает, что найдёт скоро. Скоро.

Рука в перчатке смыкается на выступе скалы. Шарак позволяет себе миг усмешки, когда рядом болты раскалывают валун на куски, и втаскивает себя наверх, прочь с линии огня Пожирателей Миров.

Храм ждёт его, он знал это, хотя и ожидал другого. Одинокая ободранная временем скульптура превратилась в нечто чахлое, смутное, бесформенное. Возможно, это был эльдар в эпоху, когда всем регионом владели эти больные и слабые чужаки.

Ты нашёл меня, — звучит голос в его голове. От безмолвного звука по телу Шарака пробегает пот. Он оборачивается, но не видит ничего, кроме изуродованной статуи и бескрайней стеклянной пустыни.

Шарак, — зовёт он. — Твои враги близко. Покончим с ними, ты и я?

Шарак не дурак. Он отдавал в качестве оружия свою плоть дьяволам и нечистым духам, но знает тайны, неведомые большинству его братьев. Дисциплина — всё, что нужно для контроля. Даже самым могущественным Нерождённым не совладать с сильной и острожной человеческой душой. Они могут разделить плоть, но никогда не получат его сущности.

Этот демон силён. Он требовал много за последние месяцы, и здесь, на краю, предлагает всё, что нужно для спасения жизни. Но Шарак не дурак. Осторожность и бдительность — вот его девиз в делах с порождениями иного мира. Зарьен видел, как слишком многие из его братьев стали обгорелыми оболочками, прибежищем дьявольского разума, все следы их сути были выжжены изнутри.

Пожиратели Миров воют внизу — не как волки, а как фанатики. В них нет дикости, которая так пугает, придаёт угрозы. Вой волка естественен. Крик фанатика рождён злобой и извращённой верой и равной мере состоит из гнева и мучительного удовольствия. Он отворачивается к тонкому каменному столбу.

Ты следовал за моим голосом сто дней и ночей. Ты сделал врагами братьев и родичей, как я и просил. И теперь предстал пред камнем, который грешники некогда высекли по моему образу. Ты показал себя так, как я и просил. Ты достоин Единения. Что теперь, Шарак? Что теперь?

— Я готов, — говорит Зарьен. Он обнажает горло в символическом жесте и снимает шлем. Зарьен слышит треск и топот керамитовых сапог по камню. Пожиратели Миров почти настигли его.