Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Эфон знает, что они собираются сказать. Знает, что они даже будут цитировать самого великого Жиллимана, как будто в этом есть нужда. «Ибо Император стоит за спинами своих сыновей, как примархи — за спинами своих капитанов. Обязанность капитана — подвергать опасности жизни легионеров прежде, чем свою собственную. В Галактике слишком мало славы, чтобы выбирать окружные пути, и офицеры должны щедро наделять доверием других, ведь однажды эти братья также должны будут стать капитанами».

Эфон понимает тактический смысл слов примарха, однако, произнося их, Жиллиман не видел разрушенного Калта. Ему еще предстояло пережить кошмар предательства брата и было мало что известно о подземной войне, ведущейся в глубинах разоренной планеты. Здесь на кону больше, чем просто воинский протокол и кодексы. Кроме того. Эфону слишком больно не сражаться. Он будет биться за свою жизнь, как просил и других, на линии фронта. Он перейдет эту линию, чтобы вырвать сердце врагу, которого когда-то знал как уважаемого и искреннего.

— Сержанты, прошу вас, — распоряжается Эфон. — Избавьте меня от ваших протестов. Император свидетель, доводы мне известны. Сержант Дардан, ты доверяешь этому оборудованию и этому плану. Мы, в свою очередь, доверяем тебе. Остатки твоего отделения будут удерживать это сооружение до нашего возвращения. Вы будете защищать его от вражеской контратаки. Если вместо нас вернутся Несущие Слово, вы должны уничтожить их, уничтожить эту конструкцию и вернуться к основным силам под командованием сержанта Фаэлона. Тебе ясно?

— Да, капитан.

— Сержант Уркус, будьте добры, — произносит Эфон.

— Поднимайтесь на платформу, — командует Уркус своему отделению, — и готовьтесь к переносу. Построение «Дентика». Защищать капитана.

Пока гиганты-катафрактии из отделения Уркуса с грохотом шагают вперед, Эфон указывает Дардану на металлическую кабину. Стоя на огромной металлической плите, пока кажется, что другая, установленная на потолке камеры, готова их раздавить, Эфон занимает позицию. Уркус не позволит своему капитану перенестись на битву без защиты и окружает его боевыми братьями-катафрактиями: стеной толстого керамита и торчащих стволов комби-болтеров, дополненных зубастыми цепными штыками.

Поверх наплечников двух катафрактиев Эфон наблюдает, как Дардан, который был так убежден в своем плане, теперь неуверенно изучает прочные рычаги складского телепортариума.

Когда низкое гудение энергетических реакторов нарастает до мучительно-жгучего, компенсируя необычные требования грузового телепортатора, Эфон взводит свое комбинированное оружие. Досылая первый болт из нового барабанного магазина и активируя инжектор горючего пирума в мелте, Эфон слышит, как рядом с ним Уркус командует отделению также приготовить оружие, а затем голос сержанта практически теряется в мучительном шуме огромных машин. Визг энергореакторов нарастает до крушащей череп громкости, и в телепортариуме раздается гром высвобождаемых дематериализующих сил. Он вновь слышит Уркуса, который рявкает приказы в вокс, перекрикивая шум.

Открывать огонь по моему указанию! Мне нужны сектора стрельбы, как только мы материализуемся. Не ждите окончания переноса…

Пока громадные машины Проприум Термини создают нематериальную область вокруг Ультрадесантников и их поврежденных в бою комплектов тактической брони дредноута, зал заполняется дымкой металлического оттенка. Находящиеся внутри кабины Дардан и его отделение исчезают, равно как и бочки с охладителем и покрытые трубами стены.

Дисплей визора капитана отключается. Под шлемом Эфон закрывает глаза и отдается ужасному ощущению телепортации. Ему хочется, чтобы сердца успокоились, а бешено работающий разум прояснился. Он чувствует, как диковинные силы имматериального переноса рвут его тело и душу. Это похоже на очень долгое падение, вот только Эфон одновременно падает во все стороны. Вместо тех минут, которые бы занял полет с орбиты на землю, Эфон воспринимает нырок в бездну как одно кошмарное, нескончаемое мгновение.

Мысли смешиваются друг с другом, словно влажные краски на холсте летописца. Эфон полностью превращается в боль. Страдание генетически усовершенствованного тела, дошедшего до физического предела. Глухое терзание сердца — клинок предательства, что проворачивается в груди с каждой ненужной смертью. С каждым сгинувшим братом, будь то Несущий Слово или Ультрадесантник. Он чувствует вокруг себя некогда горделивый Калт: атмосфера превратилась в бушующую преисподнюю от звездных кар, плодородная почва загрязнена кровью невинных, камни отягощены душами всех, кто погиб в резне. Калт навеки станет миром, населенным призраками.

Эфон плывет.

Я больше не ощущаю себя частью этого мира — да и никакого другого. Триумфы моего Легиона затмевает гибель Калта и грядущие темные дни. Дни резни под землей, проведенные в охоте на наших вероломных сородичей. В почестях по мириаду сгинувших сынов Ультрамара и в мрачном восполнении нашей силы и численности.