Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

— Возвращайся на Макрагг, сын Жиллимана, — шепчет Эфон, и горькие слова жгут ему губы. — Иди по Садам Локастры. Взберись на Скалу Галлана и знай, что, как и сам мятежный консул, все предатели будут наказаны. Мы станем орудием кары и будем непреклонны и несокрушимы, как скала. Обрети покой в стремительных водопадах Венца Геры и наблюдай за закатом над крепостью нашего отца, ибо твой бой окончен, легионер. Примарх и его Император попросили у тебя всего, что могли. Жди меня там, возле храмов, залов и памятников — ведь однажды все мы должны отправиться за тобой, брат.

Он отдает торжественный салют, зная, что остальные рядом с ним делают то же самое.

— Идемте, — наконец, говорит он стоящим за спиной Ультрадесантникам. — Наш враг ждет, и сержант Дардан указал нам путь.

11

[отметка: 140.48.33]

Камень с грохотом сдвигается в сторону. Взметается облако потревоженной пыли, и Эфон лезет в проем. В обрушенных пещерах и окутанных ночью залах скального чрева планеты один проход перетекает в другой. Так длится уже многие лиги. Капитан стоит в своем терминаторском доспехе, керамитовые кончики пальцев теперь стали рычагами для открывания разрушенных входов, а кулаки — двумя молотами, сносящими преграждающую путь кладку.

Повсюду вокруг Ультрадесантников слышится гром движущейся скалы. Хруст крошащегося камня. Скрип и треск разломов, которые раскрываются наверху и по бокам. Грохот, с которым рушатся истерзанные звездой строения, падающие и проваливающиеся сквозь собственные фундаменты. Толчки и ударные волны расходятся по хранилищам, аркологиям и нижним уровням, сотрясая подземный мир Калта до самого ядра. Все в движении. Все дрожит и колышется. Сквозь проломы ливнем сыплется галька, сопровождаемая фонтанами каменной пыли, а когда подобного не происходит, в руины разрушенной сети врываются каскады бушующего пламени.

Командная башня и окружающая ее аркология остались позади. Там же Эфон оставил трупы Несущих Слово, которым так не терпелось захватить ее для своих ужасных господ. Остаются только глубины. Он ведет сынов Жиллимана через подземную западню, направляемый кровавым следом и своей правой рукой: братом Медоном, который провел больше времени, сгорбившись над руническим блоком в изучении карт системы, чем все боевые братья вместе взятые.

Были и потери, однако Эфон все равно ведет Ультрадесантников по содрогающемуся подземному лабиринту завалов и пылающих потоков. Так было всегда, мертвых почтят в свое время.

— Стоп, — командует он, останавливая Ультрадесантников.

В промежутке между толчками они это слышат. Звук, который безжалостно искажается заброшенным лабиринтом и обычно теряется в доносящемся сверху громовом грохоте.

— Это… пение?

Сержант Финеон слушает. Оно далеко и практически исчезает в раскатистом гуле, сотрясающем кости Калта, но оно есть. Чем дольше они слушают, тем дальше мерзкие слова и невыразимые словами ритмы вползают в сознание. Впиваются в рассудок и наполняют сердце страхом.

— Должно быть, это отродье Уризена, — выплевывает Финеон. — Я видел странные вещи, пока бился с этими ублюдками и на поверхности и в глубинах. Они предались какой-то темной вере: церемониям и суевериям, не подобающим легионеру Императора.

Эфон отвечает ему кивком.

Ультрадесантники поспешно движутся дальше по извивам и поворотам коридора, следуя по кровавому следу. В некоторых местах сооружение разрушено подвижками камня наверху или перекрыто вырывающимся пламенем. Пробираясь по соседним трещинам и протискивая броню через бреши в обнаруженные помещения, Ультрадесантники всякий раз вновь берут смазанный след. При этом они поражаются. Аркан Дардан выволок свое израненное тело со скальных нижних уровней на невообразимое расстояние. Ультрадесантники стараются не представлять боль и кошмар, которые, должно быть, вытерпел их собрат-легионер.

Путь впереди опять перекрыт падающими камнями и неистовствующим пламенем, а кровавый след мучительно поворачивает и оканчивается красным следом от потрошащего удара. Эфон делает резкий вдох, увидев лежащие в пыли неподалеку тела отделения Сефира.

Ультрадесантники идут дальше, и липкий мрак становится гуще, а пение — еще более вездесущим. От звука повторяющихся напевов и резких колхидских созвучий Эфон чувствует тошноту. Он слышит горечь и ненависть в одержимых голосах, оплетающих языками противоестественные слова. Он пытается повторить про себя одну наполовину расслышанную фразу, но от слогов у него на нёбе появляется кислый привкус.

Ультрадесантники в силовой броне расходятся вокруг него, крепко прижав к плечам свои болтеры, и выставляют периметр по краю находящейся снаружи новой пещеры. Эфон не помнит ничего подобного. Это грубо сработанное и искривленное вместилище вечной тьмы, которое никогда не должно было увидеть света.

За обвалившейся кладкой и разделяющими пространство огромными колоннами происходит движение.

Это Несущие Слово и горстка их смертных выродков-последователей.