Wiki-правительство: Как технологии могут сделать власть лучше, демократию – сильнее, а граждан – влиятельнее

Фонды вошли в Консультативный совет наряду с именитыми специалистами по патентному праву и технологиям, главами международных патентных бюро, представителями крупнейшей юридической ассоциации интеллектуальной собственности AIPLA и Национальной академии наук. Консультативный совет, а также десятки ученых и специалистов, участвовавших в планировании, выступали как противовес корпоративного Наблюдательного комитета. Ученые играли роль посредников в общении между USPTO и корпорациями, что снижало риск коррупции и обеспечивало прозрачность. Совместными усилиями эта трехголовая управляющая структура (команда USPTO, корпоративный Наблюдательный комитет и Консультативный совет) двигала проект вперед.

Конечно, USPTO было незаменимым партнером. Без его помощи Peer-to-Patent, а значит, и первый федеральный проект управления на основе совместной работы, никогда бы не воплотился в жизнь. А у бюро было множество причин не идти на сближение. Мы просили USPTO допустить неизвестных ему сторонних лиц к деятельности, которая составляет его raison d’^etre (смысл существования), – к рассмотрению патентных заявок. Не без иронии мы пытались применить принципы открытого кода к монополистической культуре патентной системы. Традиционные формы общественного участия обычно работают не слишком хорошо: бюро либо бывает завалено слишком большим количеством комментариев, либо получает их слишком мало. Нью-Йоркская юридическая школа просила USPTO сломать модель обычных форм консультаций, таких как общественная выработка правил, совещательные комитеты и даже традиционная коллегиальная оценка, и принять с открытыми объятиями самопровозглашенных рецензентов, связанных только Сетью. Более того, мы не могли предоставить никакой гарантии, что участники процесса на деле будут экспертами в своих областях и станут действовать бескорыстно.

Ни одно агентство никогда не пыталось связать свои официальные процедуры с открытой социальной сетью в Интернете. Хотя мы и развивали свои идеи на основе практик общественных жюри и других ранних форм коллегиальных экспертиз, по мере продвижения вперед приходилось все больше импровизировать. Это требовалось для того, чтобы убедить Бюро патентов принять «грубый консенсус и изменчивый набор правил»; ведь мы обращались к одной из самых консервативных, независимых и завязанных на процедуры организаций с просьбой об эксперименте с ее ключевой деятельностью⁴⁷

.

Правда, USPTO имело веские причины принять участие в Peer-to-Patent. Бюро испытывало все возрастающее давление со стороны бизнеса и конгресса по мере того, как росла очередь патентных заявок. Peer-to-Patent предлагала частичное решение этих проблем, а счета готовы были оплатить другие. Но что окончательно убедило USPTO, так это тот факт, что Peer-to-Patent оставлял финальное определение патентоспособности в руках штатных сотрудников. Общество должно было предлагать информацию, которую эксперты могли использовать или отвергнуть.

Peer-to-Patent не искал возможностей избавиться от бюро или его экспертов. Проект не собирался менять стандарты рассмотрения изобретений, наоборот, он хотел предоставить в помощь экспертной системе отряды дополнительных исследователей, работающих через структурированный интерфейс и поставляющих информацию в разумных количествах. Мы хотели работать внутри процедур принятия решений, а не пересматривать и не искать обходных путей. Получив наши заверения, Джей Лукас, вновь назначенный заместитель комиссара по патентной экспертизе и человек, посвятивший патентам всю свою жизнь (он даже нашел жену среди экспертов, и его сын тоже стал экспертом), поддержал идею Peer-to-Patent. Джек Харви, который принял на себя ответственность, когда Лукас перешел на судейскую должность в Бюро патентов, подошел к организации роли бюро в работе Peer-to-Patent творчески и с энтузиазмом, поскольку хорошо был знаком с трудом рядового эксперта. Лукас и Харви подобрали команду из восьми сотрудников для контроля за проектом.