With the sun

- Если Вам так претит общественная жизнь, отчего же Вы открыто поддерживаете предвыборную кампанию Северуса Снейпа? - триумфально восклицала Скитер; её Самопишущее Перо бегало по бумаге с такой скоростью, что его очертания размывались над всем листом.

И наступал триумфальный час Гарри. Брюнет дарил Скитер заговорщическую усмешку и восклицал:

- Потому что я, как гражданин и патриот Британии, всецело поддерживаю политику Северуса Снейпа! Он, по моему скромному мнению, именно тот человек, который сможет привести Британию к процветанию. Кроме того, он мой коллега, которого я уважаю, и, как Вам должно быть известно, мисс Скитер, Северус Снейп, рискуя жизнью, добывал информацию для Ордена Феникса все те годы, что был жив Вольдеморт, и сражался на Светлой стороне. Вся беда в том, что люди, приученные к этому крайностями военного времени, смотрели на него поверхностно и не видели стремления защитить жизни простых граждан.

После такого спича Скитер едва не падал в обморок от счастья, ибо изъяснялся Гарри как раз тем стилем, которым она писала. Не сказать, чтобы гриффиндорец был рад это делать, но ему ничего, если вдуматься, не оставалось. Он не затем ведь пришёл давать интервью, чтобы строить из себя героического молчуна. На худой конец, героического болтуна [«блюэ-э-э...»].

Разговор со Скитер - довольно однообразный, впрочем - продолжался до позднего вечера; Гарри не смотрел на часы, но уже давно было темно, когда он вышел на улицу и остановился, запрокинув голову, вдыхая холодный воздух, наполненный извечным лондонским туманом.

Ему показалось, что поблизости что-то мелькнуло; какое-то неуловимое движение проявилось на миг в десятке футов от его левого локтя, но этого было достаточно, чтобы тело, натренированное ещё самим собой в облике Паркера, среагировало, как полагается: Гарри отскочил в сторону, выхватывая палочку одним мягким движением, и скрылся за углом дома, одновременно накладывая на себя невербальный и беспалочковый щит, Протего Максима - элементарно и сильно, как безмозглой каменной стеной загородиться.

Как оказалось, гриффиндорец сделал всё это вовремя; уже не скрываясь, его противник послал ему вдогонку оранжевую ленту Империуса, чиркнувшую о кирпичную стену дома и рассыпавшуюся в бессильные искры.

Подумайте только, какая наглость! Непростительным, на Диагон-аллее, когда ещё и полуночи нет! И, если уж на то пошло, почему Империус? Почему не Авада или Круцио? Он ведь умеет сопротивляться Империусу... Круцио тоже, но про последнее знает только Вольдеморт, сидя в том аду, куда он, как надеялся Гарри, попал. Хм... если вдуматься, и Аваду он испробовал на себе, оставшись вполне так живым...

Гриффиндорец наложил ещё один щит, адресный зеркальный - он тоже был у Гарри невербальным и невероятно мощным, потому что Поттер питал нежную привязанность именно к такому виду щита, про который он сам нашёл пару книг в библиотеке; в принципе, можно было бы вообще обойтись и без палочки, но так достигалась большая сосредоточенность - и рискнул высунуться из-за угла, чтобы спровоцировать врага.

Враг спровоцировался, и вопрос о том, почему в Гарри пальнули именно Империусом, отпал сам собой: на этот раз в гриффиндорца полетела Авада. «Фу, как неоригинально... помнится, это на мне уже пробовали, и не раз».

Адресный зеркальный щит сработал безупречно, отразив Аваду в сторону того, кто её выпустил. Худощавая фигура в тёмном плаще метнулась вбок с криком, пытаясь увернуться от смертельного проклятия, но этот финт был заранее обречён на провал. Гарри не сделал ничего, чтобы спасти своего несостоявшегося убийцу, да он и не мог - не придумали щита, кроме зеркального, который спас бы от Авады. «А запустил бы Ступефаем - жив бы остался».

Зелёный сгусток Авады, провожаемый рассеянным, точно такого же оттенка светом глаз Гарри, долетел до места назначения. Гарри философски развёл руками - он привык видеть смерть - и проверил, не ошивается ли вокруг кто лишний и любопытный.

Никого вокруг не было, ибо время было достаточно поздним, и промозглость погоды надёжно отбивала охоту гулять по улицам, пусть даже звёзды на чёрном небе сквозь туман выглядели воплотившейся в жизнь сказкой. Мало кто настолько любит сказки, чтобы жертвовать ради них стабильным вечером у камина с газетой и рюмкой шерри.

Гарри подошёл к свежеиспечённому трупу и откинул капюшон плаща с лица. Лицо было малознакомым, но очень узнаваемым. Нарцисса Малфой, урождённая Блэк, лежала в уличной грязи, и её мёртвые синие глаза - такие же, как были у Сириуса - смотрели на Гарри с такой ненавистью, с какой не все живые умеют смотреть.

* * *

Драко был безжалостно разбужен Северусом, пришедшим продиагностировать состояние блондина и расспросить его о самочувствии. Раздражённый Драко похлопал глазами, адаптируясь к реальности, и решил, не откладывая дела в долгий ящик, бухнуть правду-матку напрямую:

- Северус, я всё вспомнил.

- Когда ты вспомнил? - бесстрастно уточнил зельевар.

Блондин фыркнул.

- Только что. Мне что-то снилось, не помню что... проснулся и понял, что всё помню.