Worm (ЛП)

Я поспешно отступила, слишком хорошо понимая, что мои пауки не смогут работать быстро и помешать нанести удар. Я торопилась выбраться из помещения.

Раздался звук тяжёлого удара, затем звон металла. Манекен остановился, развернулся на месте и зашагал обратно.

Звук удара раздался снова. Я пошла следом, пытаясь не хромать и понимая, как мало могу сделать, чтобы остановить чудовище. Пересекла половину помещения, когда увидела, что именно привлекло внимание Манекена.

Мужчина, помогавший мне, держал в руках шлакоблок, и уже в третий раз обрушил его на голову Манекена. Голова слетела с цепи, упала и покатилась. Мужчина снова поднял своё оружие, но передумал бить, увидев Манекена. Он швырнул блок на голову и побежал.

Манекен не погнался за ним. Вместо этого он нагнулся и поднял голову, затем выпрямился. Я замерла на месте.

Долгое время Манекен держал голову на расстоянии вытянутой руки. Потом он бросил её на землю.

Тянулись секунды. Рука прыгала к хозяину. Пауки окружили руку и запутывали шёлком -- и только лезвие позволяло ей двигаться. Пальцы воевали с нитями, пытаясь сдвинуть руку в положение, удобное для следующего выброса лезвия.

Манекен повернулся к руке -- и я бросила на неё весь свой рой. Тысячи нитей -- каждую держали несколько летающих насекомых -- прилипли к ней. Все вместе старались утащить руку как можно дальше. Я подняла конечность вверх, к потолку, и начала закреплять там, заворачивая в кокон. Враг повернулся ко мне, развернув плечи. Теперь, когда у него нет головы, сложно понять язык его тела. Он зол на меня?

Манекен шагнул ко мне, собираясь атаковать, но шёлк оплетал его, стеснял движения. Нога шагнула вперед не так далеко, как он хотел. Отсутствие руки не дало удержать равновесие. Он рухнул.

-- Хочешь продолжить? -- спросила я у лежащей фигуры, и мое сердце ушло в пятки. Я стояла, готовая отскочить или напасть по первому сигналу.

Манекен медленно поднялся на ноги. В двух местах ножом перерезал шёлк. Я ударила его строем насекомых в девятый раз, набросив шелковую сеть. Надеялась выбить его из равновесия настолько, чтобы он пырнул себя ножом. Не удалось.

Манекен выпрямился, перехватил нож и поднял палец. Покачал им влево и вправо -- всё тот же жест неодобрения и осуждения.

Потом повернулся и двинулся к двери. Я не пыталась его остановить, просто не была на это способна.

Через насекомых я наблюдала, как он уходит. Ощущала его за три, четыре, пять кварталов отсюда -- пока он не покинул мою территорию. Когда он исчез, силы оставили меня. Я упала на колени посреди комнаты.

Всё болело. Если Манекен и не сломал мне рёбра или ключицу, то наверняка были трещины. Но слово "боль" не полностью описывало моё состояние. Я была измотана физически. Но вдвое сильнее я была измотана эмоционально.

Шарлотта подошла и подала мне руку. Я услышала гул разговоров вокруг. Отвернулась. Не готова сейчас слушать критику, но и похвалы не заслужила. Сколько человек было ранено, пока я дралась с Манекеном? Сколько человек погибло из-за того, что я не была начеку?

Шарлотта помогла мне подняться. Спросила, чем ещё помочь, но я лишь покачала головой. Медленно, осторожно, оберегая себя, я подошла к отделённой голове Манекена.

На соединительном шве на шее, там, куда крепилась цепь, была крошечная трещина. Из нее сочилась чёрная жидкость. Очевидно, это повреждение Манекен посчитал достаточно серьёзным, чтобы бросить голову. Я оставила её лежать на полу.

Доковыляла до тела седой женщины. Встала на колени, игнорируя боль. Осторожно повернула ее лицом к себе и взглянула в открытые, неожиданно ярко-голубые глаза.

-- Простите, -- сказала я.

Не знала, что ещё добавить. А через пару минут просто перестала об этом думать. Я оставила глаза женщины открытыми, закрыть их мне показалось высокомерным и банальным.

Насекомые обрезали нити, и рука Манекена упала с потолка. Многие вздрогнули от звука удара.

-- Голову и руку нужно бросить в океан, -- распорядилась я, не обращаясь ни к кому конкретно. -- Если есть лодка, то лучше отплыть куда-нибудь подальше.

-- Хорошо, -- прошептала Шарлотта.

-- Мне надо идти. Я оставлю насекомых присматривать за вами, -- я направилась к двери, прихрамывая.

Я победила. Если можно так выразиться.

12.08

Я уже забыла, когда в последний раз высыпалась. И совсем не так хотела бы начать свой день.

Я настолько устала, что не могла заснуть, не могла унять лезущие в голову мысли, не могла удержаться от того, чтобы последний разочек проверить территорию и убедиться, что люди в безопасности. И в довершение всего -- боль от ранений, которая выдергивали меня из зыбкого полусна каждый раз, когда я шевелилась или меняла позу. Едва утренний свет начал проникать сквозь щели металлических ставен, я накрылась подушкой и попыталась урвать ещё несколько часов сна.

Надо выспаться на случай, если меня угораздит столкнуться с Манекеном или любым другим из Девятки. Два-три часа сна в сутки до добра не доведут.

Хотя, по моим ощущениям, дополнительные часы отдыха ничего не изменили.