XIRTAM. Забыть Агренду

Полковник Кэмерон Нарбон кивком головы поблагодарил бармена, который принес высокие стаканы с безалкогольным мохито и чашечки с черным кофе. Потом он повернулся к Стэну, и снова развел руками:

— Знаете, инспектор, мне, в общем, без разницы. Главное, чтобы население к этому Христианскому фронту отнеслось… Ну, хотя бы, не враждебно. Тут, как вы можете заметить, деревенские, коллективистские нравы, люди чувствуют себя сплоченными, поэтому если кого-то ненавидят, то очень организовано. Нас, миротворцев ООН, тут ненавидят, и в Агренде есть всего два заведения, куда мы можем спокойно прийти. Первое — это ресторан в отеле «Эльдорадо». Второе вот этот бар, «Хаммершарк». Я полагаю, потому, что владелец — индус, и ему плевать на местные разборки. Сейчас в нашей униформе вообще лучше не появляться в городе. Вы согласны, инспектор, что получается хреновая ситуация? Я прямо говорю: я не в восторге от планов штаба.

— Я надеюсь, — сказал Стэн, — люди отнесутся к Христианскому фронту спокойно.

— А я думаю, — сказал Нарбон, — что тут все зависит от лидера.

— Лидер Христианского фронта «Свободная Родина», — Стэн сделал паузу, — это очень неоднозначная и сложная фигура. Его зовут Амазилло Бразоларго.

— Неудачное имя, — заметил полковник «голубых касок», — у меня в ориентировках есть полный тезка этого лидера, тоже Амазилло Бразоларго — террорист и работорговец. Его разыскивает Интерпол, FBI и Сюртэ. Очень не хочется, чтобы кто-то сыграл на таком совпадении имен. Черный PR, понимаете?

— Да, — Стэн кивнул, — но лидер Христианского фронта, это именно тот Бразоларго.

— Что?! — Кэмерон Нарбон выпучил глаза, — Вы шутите, Зауэр?

— Увы, я не шучу. Политика — искусство возможного. Мне крайне не нравится такое решение, но я полагаю, наверху пересмотрели все варианты и пришли к выводу, что Бразоларго сейчас единственная проходная фигура в агрендской оппозиции.

Полковник ударил кулаком по столу, так что звякнули стаканы.

— Слушайте, это черт знает что! Тогда уж лучше оставить все как есть. Хубо Лерадо популист с анархистским уклоном, но он хотя бы не гангстер.

— Я еще раз напоминаю, полковник, это не мое решение.

— Может, вы ошиблись? — сказал Нарбон, отстегивая от пояса спутниковый телефон.

— Хорошо, если так, — ответил Стэн, — позвоните, вдруг там передумали.

«Там» не передумали. Полковник долго слушал, потом ответил абоненту: «да, сэр», вбросил спутниковый телефон обратно в чехол на поясе, и громко сказал бармену.

— Стакан русской водки.

— Сэр, — удивился тот, — вы, наверное, имеете в виду коктейль «Кровавой Мэри»?

— Нет. Просто стакан русской водки… И отдельно, стакан оранжа.

— Как скажете, сэр… У вас что-то случилось?

— Жопа, — лаконично ответил командир миротворцев.

— Ой-ой, — сочувственно произнес бармен, и через полминуты поставил на столик два стакана: один с оранжевой жидкостью, другой — с прозрачной.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — мягко сказал Стэн, глядя, как полковник сначала опрокидывает в себя стакан водки, а затем судорожно глотает апельсиновый сок.

— Знаю, — хрипловато и спокойно ответил тот, — вот теперь, я готов общаться с любым дерьмовым гангстером из дерьмового фронта какой-то там родины. Мне все равно.

Адвокат Камино Мурена, консильери дона Амазилло Бразоларго, оказался пожилым, подтянутым, со вкусом, но неброско одетым мужчиной иберийского типа. Он говорил очень тихо, очень вежливо, и стилистически очень грамотно.