XIX век. Айвазовский, море и вся его жизнь. (Малоизвестные страницы). 2 книга

Основоположником данного жанра в русской живописи и был Иван Константинович Айвазовский. В XIX столетии изображенное море, морская стихия влекла к себе художников многих стран. В морских видах дольше всего жила традиция романтизма.

Прибой у крымских берегов. 1892 год.

Произведения великого мариниста привлекают глубиной содержания картин, положенных на полотно красок. Мы видим с одной стороны гигантские волны в бушующей стихии, вспышки молний, яростные порывы ветра, а с другой красивейшую луну на спокойном ночном небе и виднеющиеся на лунной дорожке домики с растущими во мгле деревьями. Просто божественная красота сходит с полотен великого мастера! Искусствовед и поэтесса Барсамова Софья Александровна пишет: «Айвазовского не привлекало обыденное состояние природы. Творческое воображение его было направлено на яркое отражение пафоса борьбы стихий, и в образном воплощении явлений грандиозных, захватывающих он не знал соперников. Искусство великого мариниста в основе своей патетично, оно почти всегда выражало сильные чувства и яркие переживания. Эта черта его дарования сообщала его картинам выразительность и покоряющую силу. В русском искусстве XIX века это было явлением новым и даже исключительным» («Галерея Айвазовского. Путеводитель». Издательство «Крым», Симферополь. 1968).

В первой книге «XIX век. Айвазовский море и вся его жизнь» показаны основные этапы жизни художника, во второй же, давайте окунёмся с вами в мало известные страницы его жизни и творчества. Всех почитателей таланта великого мариниста приглашаю в это увлекательное путешествие по страницам нашей повести.

Часть 2

Любимый внук

2.1. Костя Арцеулов

Шёл последний месяц лета. Солнце уже не так обжигало лицо, как в июле, но было еще достаточно жарким в своих касаниях. Старик с пышной седоватой шевелюрой и бакенбардами не менее пышными, тоже с проседью и занимавшими всю нижнюю часть лица, одетый в синий сюртук, спокойно сидел на скамеечке, откинувшись на её спинку и вытянув вперёд ноги в чёрных ботинках, смотрел куда – то вдаль, за горизонт. Перед ним не спеша шевелилось море, перекатывая с мелкими ракушками волны. Он прикрыл глаза и казалось спал, иногда неслышно шевеля губами.

Прощание. 1895 год.

Перед глазами старика проносились сцены его детства. Когда – то он сидел здесь на песке, и смотря на фосфорящиеся волны, играл на скрипке и пел восточные песни, а потом зашёл в это ласковое бело – фиолетовое море и пообещал ему, этому любимому живому существу своего сердца, обязательно его нарисовать. С тех пор прошло уже почти семьдесят лет. Да, давно это было!

Иван Константинович Айвазовский, а это был именно он, величайший художник – маринист, написавший тысячи бессмертных картин о море, зашевелившись на скамейке неожиданно твердым для своего возраста голосом спросил:

– Костик, ну как у тебя успехи сегодня, дорогуша?

Мальчик лет восьми, стоявший почти у самого берега, обернулся. На правильном овале лица блеснули широкие голубенькие глаза, пшеничные волосы были коротко подстрижены и спадали практически до глаз ребёнка. Это потом с возрастом волосы мальчишек постепенно темнеют, а сейчас они лежали на голове выжженной солнцем светлой шапочкой с чубом. Перед ним стоял мольберт, в руке он держал кисть, немного перепачканной краской рукой.

– Да, дедуля, заканчиваю. Ещё несколько штришков и всё будет готово!

На холсте из – за паренька выглядывало только что нарисованное им море, и на нём в дали на волнах качался кораблик под парусами, освещённый яркими лучами солнца.

Иван Константинович улыбнулся внуку, не спеша встал, подошёл к мольберту, взяв кисточку несколькими мазками поправил содержимое картины:

– Ну, давай потихоньку завершай и пойдём с тобой к ужину.

– Хорошо, дедуля! – откликнулся внук.

И Иван Константинович опять откинулся на спинку скамейки, о чём – то вспомнив, тихо запел восточную песенку, улыбка тронула краешки его губ, осветив лицо великого художника, и он забормотал – забормотал и задремал, подставляя лицо солёному ветерку с моря.

Перед глазами мариниста пронеслись воспоминания. Вот его Феодосия, для него самая родная, самый главный и любимый город в мире. Хотя многие, будь на его месте, давно бы уже сбежали в Санкт-Петербург, в столицу, чтобы быть на высоте своего успеха там, где балы, роскошные дворцы, туда куда стремилась его первая жена, из – за чего и произошло их расставание. Жители, забытого богом захолустья, его боготворили. А Иван Константинович, используя все имеющиеся ресурсы (любовь и почёт со стороны императорской семьи, нужные связи, а порой и интриги) сделал всё для развития этого маленького уездного городка.