XVII. Аббат

В общем, никакого отторжения Исаак де Порто у меня не вызывал. Впрочем, особой приязни тоже. Так вот, первым моим желанием было дать парню денег и поехать дальше. Обычное сочувствие к попавшему в беду коллеге по сословию. Но немного поразмыслив, решил несколько расширить свою помощь. Все дело в фамилии нового знакомого: Арамис у меня уже есть, если Исаак правильно проявит себя — появится Портос. А там, глядишь, найдутся и д`Артаньян с Атосом. Так и сделаю бульварное чтиво папаши Дюма явью. Ладно, заодно проверю парня…

— Каковы ваши планы на ближайшие несколько дней?

— Никаких! — жизнерадостно осклабившись, коротышка манерно поклонился.

— В таком случае… — сухо сообщил я. — Я хотел бы предложить вам сопроводить нас к аббатству Руаямон.

— Я согласен, согласен, ваше преподобие! — недослушав меня, радостно заорал Портос и умчался в корчму.

— Я видел его около дома графа де Тревиля, ваше преподобие! — улыбнулся Арамис. — Похоже, этот шевалье не врет. Но, судя по всему, его кредитор вздумал взяться за нас… — он показал взглядом на державшуюся чуть поодаль толпу вооруженных дрекольем простолюдинов во главе с толстым мужичком в красном колпаке на плешивой башке.

— Этот прощелыга!.. — поймав мой взгляд, яростно заорал плешивый. — Водил меня за нос целый месяц! Клянусь своим колпаком, пока он не заплатит, я его не выпущу! Где это видано, жрать и пить бесплатно? А ест он как тысяча гвардейцев! А еще, он… он… — хозяин харчевни начал заикаться от ярости. — Он приставал к моей добропорядочной жене! К счастью, она верна мне как… как…

Буржуа не смог подобрать слово и просто ткнул пальцем в небо, видимо призывая в свидетели высшие силы.

Добропорядочная жена, румяная и миловидная толстуха, в это время кокетливо строила нам глазки из окна второго этажа харчевни.

Я жестом подозвал кабатчика к себе и бросил ему золотую монету в половину экю.

Тот ловко поймал монету, быстро попробовал на зуб и яростно завопил:

— Но этого мало! Этот прощелыга сожрал минимум на луидор!

— Прокляну, — ласково пообещал я, вытащил карабин из кобуры и положил его поперек седельной луки.

Сопровождение хозяина харчевни испуганно подалось назад.

— Черт с вами, проклятые святоши! — кабатчик немного поколебался и обреченно сплюнул. — Но, если этот коротышка, хотя бы еще раз осмелится перетупить мой порог, клянусь своим колпаком, я его лично надену на вертел, как каплуна.

Толпа начала рассасываться, а из корчмы показался Портос, очень предусмотрительно по широкой дуге оббежал своих «доброжелателей», добрался до нас и отрапортовал:

— Я готов, ваше преподобие!

Я чуть не заржал, оттого, что прообраз знаменитого Портоса выглядел несколько комично. Пожитков пр нем не оказалось вовсе, зато он зачем-то прихватил с собой мятый бронзовый тазик, а под мышкой у него торчал здоровенный рейтшверт, то есть, рейтарская шпага, больше походящая на эспадон[9]

, длиной едва ли не больше самого владельца.

Увидев, что я смотрю на тазик, Портос сильно смутился, мазнул взглядом по харчевне и украдкой выбросил таз в кусты.

Я в очередной раз вздохнул и показал на нашу заводную лошадь.

— Садитесь.

Исаак де Порто быстро укоротил стремена и ловко запрыгнул в седло. Справедливости ради, несмотря на невысокий рост, смотрелся он на ней вполне органично.

К счастью, как очень скоро выяснилось, новый знакомец, оказался на диво болтливым и юморным. К счастью, оттого, что настроение у меня не блистало, а его болтовня позволяла отвлечься от тяжелых дум.

— Мои род ведет свое начало из Португалии… — рассказывал Портос. — Мой прапрадед, владел там серебряными шахтами, однако к рождению моего деда они начали иссякать. Тогда мои предки начали искать благополучия в выгодной женитьбе! Но и здесь им не очень везло — мало того, что жены оказались страшными как гугеноты, так еще они наотрез отказывались умирать!

Арамис улыбнулся, судя по всему, наш новый товарищ ему нравился.

«Еврей? — думал я. — Не то, чтобы имя совсем характерное, сейчас и коренные христиане так детей называют, но все-таки намекает. Все достаточно просто, далекие предки были евреями, потом приняли христианство и купили дворянство, а иудейское прошлое забылось. Имеет ли это какое-то значение для меня? Ровным счетом никакого. Процент мудаков среди абсолютного большинства наций примерно одинаков. Французы, немцы, бритты, поляки… хотя нет, поляков я почему-то недолюбливаю. Правда, хрен его знает почему…»

— В каждой женщине есть своя прелесть! — увлеченно разглагольствовал наш новый знакомый, зачем-то активно ерзая в седле. — И ничего страшного, что эта прелесть заключается всего лишь в сундучке с монетами или баронском титуле!

Мы все невольно рассмеялись. Ничего сверхординарного для этого времени. Нынешние дворяне в удачном барке не видят ничего зазорного.

Неожиданно позади послышался топот лошадиных копыт.

Почувствовав неладное, я развернул жеребца мордой к приближающемуся грохоту, выхватил карабин, взвел курок и отдал команду:

— Пистолеты, господа!