XX век - Хроника необъяснимого, Эти загадочные животные

А через несколько минут "народный контроль" восстановил истину: с победным выражением глаз перед нами предстала наша всегда ратующая за справедливость собака с недостающей вилкой в зубах. Посчитала все-таки!

И откуда у собаки такой явно человеческий характер? Муж говорит, что в прошлой жизни она, наверное, была проштрафившимся вахтером на "-iводской проходной. А теперь грехи замаливает.

Записано со слов Кругловой Г., г. Кемер^ч)

Козел

Английский бульдог Джон - точная копия св^- го хозяина: невелик ростом, коренаст, широкоплеч, на коротких ногах, с крупной головой и вислыми щеками. Рядом они выглядят талантливой карикатурой друг на друга.

Когда во дворе галдящей стаей собираются друзья 12-летнего соседа Вовки, хозяин собаки постоянно вступает с компанией в конфликт: не там сидите, громко смеетесь, мусорите и т. п. Джон же сопровождает его выступления звуками,

218

щими хриплый кашель, хрюканье и еще бормотание мотоцикла, который никак не заводится. При этом он мотает головой из стороны в сторону, после чего на кустах, скамейках и ногах находящихся поблизости людей повисают длинные и тягучие пенные сосульки его разлетающейся во все стороны слюны. Обычно именно летящая слюна, а не крики хозяина становится решающим аргументом, после которого мальчишки уходят.

Но однажды пацаны заупрямились, и в ответ на грубости, на которые не скупился хозяин Джона, послышалось негромкое "козел!". Это кто-то из мальчишек поделился с друзьями своим впечатлением то ли о человеке, то ли о собаке, которая хрюкала и плевалась, поддерживая хозяина.

Реакция была бурной. Озверевший мужчина схватил первую попавшуюся под руку палку и бросился на врагов. Для 12-летних сорванцов это был истинный подарок. С хохотом и гиканьем пацаны бросились врассыпную, но не со двора, а по двору. Взрослому неуклюжему человеку тягаться с шустрыми и ловко увертывающимися от него мальчишками явно не стоило...

Джон, несколько секунд ошеломле^но вращавший головой из стороны в сторону, нисколько не оскорбившийся на "козла", оценил своим собачьим умом происходящее как игру. Он стал носиться по площадке, путаясь в ногах своих и чужих. Пена и слюна летели во все стороны, повисая уже не только на ногах, но и на лицах участников корриды.

Игра затягивалась. Но хозяин почему-то ее не прекращал. Пару раз он достал палкой кого-то из своих оппонентов, и это явно вдохновило его на дальнейшие подвиги. Мальчишки тоже стали агрессивны, и в их руках появились палки. Джон, шумно выпуская пар и хрюкая, сел посреди площадки. Он явно начинал понимать, что одна игра сменилась другой. И тогда, резво вскочив, бульдог бросился в угол

219

двора, где были свалены ветки и стволы недавно спиленных деревьев. Оттуда он вернулся тоже вооруженный. В огромной своей пасти он тащил "хворостину" диаметром сантиметров пятнадцать и длиной не менее двух метров. С бревном, перехваченным зубами посредине, Джон ворвался в беснующуюся толпу.

С его появлением игра приняла совсем другой оборот. Теперь это был уже бег с прыжками через барьер. Мальчишки носились по двору от гоняющегося за ними бульдога, стараясь вовремя развернуться к нему лицом, чтобы успеть перепрыгнуть через бревно, грозящее их ногам болезненными ударами.

Одновременно в прыжке в воздух 'взлетали несколько человек. Вместе с мальчишками скакал и забывший о мести хозяин собаки. Его крики "Джон, фу! Джон, сидеть!" не производили на впавшего в азарт пса ни малейшего впечатления.

Уже через несколько минут мальчишки гроздьями висели, поджав ноги, на ветках деревьев. И только хозяин в промежутках между криками "Джон, фу" в одиночку скакал "козлом" через в очередной раз несущееся на него бревно, мертвой хваткой зажатое в пасти то ли сверх меры разыгравшегося, то ли просто забывшего его бросить Джона...

Сцена эта, собравшая в окнах и на балконах дома большое количество зрителей и болельщиков, закончилась тем, что последние команды хозяин давал Джону, уже стоя на скамейке. Бульдог, наконец сообразив, что игра закончена, разжал пасть, аккуратно положил бревно у ножек скамейки, на которой стоял хозяин, и, радостно хрюкая, ждал добрых слов...

Услышал он их, я полагаю, только дома, потому что со двора он был уведен молча и весьма грубым способом - волоком за шкирку. С этого дня Джона выгуливала только милая

худенькая женщина - жена хозяина. В руках ее был мячик, который она бросала, а бульдог приносил. В "палочки" ему больше играть не разрешали.

Записано со слов Олисова Н. П., г. Липецк

Лорд