Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   Я уже давно поняла, что редкость профессии целителя на Муданге -- следствие не просто тотальной брезгливости, но и несколько средневекового представления о приличиях. В частности, говорить за столом о травмах или смерти не от естественный причин -- полный нонсенс, и даже самые матёрые наёмники, перевидавшие на своём веку жутких смертей, меняются в лице и переводят тему. Эцаган же, столичный балованый мальчик с довольно небольшим опытом наёмничества (да ещё и в команде у Азамата, который в принципе всегда избегал жертв), совсем не способен переварить такую информацию. Вот Кир с Айшей, которым в детстве никто не сообщил, что утопленники -- это мерзко и недостойно обсуждения, совершенно спокойно переносят любые подобные разговоры.

   -- Так может, нам с тобой позаниматься всеобщим? -- находится Азамат, которому очень не хочется осаживать восхищённого ребёнка.

   -- Было бы клёво, -- протягивает Кир. -- Только у меня времени почти нет, я ведь весь день с Лизой на работе... И ты тоже занят.

   -- Ну, вечерком...

   -- Вечерком юный князь предпочитает шастать по заброшенным домам в компании малолетних преступников, -- сообщает Эцаган, решив, видимо, отплатить за незастольную тему.

   -- Никакие они не преступники! -- возмущается Кир. -- Нормальные ребята.

   -- Ну да, только вот приворовывают и мошенничают понемногу, -- иронично ухмыляется Эцаган.

   -- Неправда! -- вступается Кир. -- Просто на детей легче всего свалить, особенно если до них родакам дела нет!

   Эцаган открывает рот возразить, но Азамат останавливает его, подняв руку.

   -- Кир, а ты не мог бы поподробнее рассказать, что это за компания, с которой ты гуляешь, и чем они тебе так дороги?

   Ребёнок кривится.

   -- Да обычные ребята, как в приюте были. Ну то есть, безродных среди них нет, но это только так считается. Я хочу сказать, например, у некоторых отцы наёмничают и дома не бывают по нескольку лет, а мать умерла или сбежала к родне или ещё что... Просто те, у кого дома всё в порядке, они так задаются, что и не подойдёшь. Мне-то побоку, что дразнят, если надоедает, я так задвинуть могу, что два года молчать будут, а вот других напрягает. Особенно девчонок, они-то ничего сделать не могут.

   -- Тебя дразнят? -- хмурится Азамат. -- Кто?

   -- Да кому не лень! -- усмехается Кир. -- Вот помнишь, я думал, может мне в клуб пойти? Так я пошёл, ну так, из интересу. А там все такие важные, они в столице родились, с детства на серебре кушают, что такое помидор не знают. Я-то этим помидорам сам парники строил, а потом мы их и сушили, и солили, и... Короче, не о чем мне с такими говорить.

   Азамат уставляется в пол таким взглядом, что я бы не удивилась, если бы ковёр задымился.

   Эцаган выглядит кисло. Не удивлюсь, если окажется, что Кир невзначай и по нему проехался.

   -- А эти твои приятели, конечно, святые, -- цедит он.

   -- Ну не святые, -- рассудительно произносит Кир, -- и я не знаю, может, раньше кто из них чего и делал. Но теперь я у них главный, и никто ни-ни. Разве что подшутить над вредным соседом, не больше.

   -- А ты у них главный? -- отвлекается от мрачных мыслей Азамат.

   -- Ну да, -- как само собой разумеющееся, подтверждает Кир. -- Я же их главаря скинул, так что теперь я.

   -- И куда этот главарь делся? -- уточняет Эцаган. -- Готовит месть?

   -- Пытался, -- усмехается Кир. -- Нашёл каких-то лбов, думал мне тёмную устроить. Только он им не сказал, кто я такой. Я как представился, они бы-ыстро дёру дали. А главарь этот бывший сейчас снова с нами, приполз, хвост поджав, и попросился обратно, одному-то не здорово.

   -- И ты его пустил? -- интересуется Азамат.

   -- Пустил, а что с ним делать? -- вздыхает Кир. -- Он противный, конечно, всё время скандалит и ноет, но хоть немного драться умеет, остальные-то так себе...

   -- А зачем вам драться? -- спрашиваю я.

   -- Ну как зачем, -- разводит руками Кир. -- Мы ж не одни в городе! Вон эти, из клуба, думают, что они тут хозяева, типа это они пещеры на реке нашли, и больше никто не имеет права туда ходить. Или пустой дом, который на горе стоит, и с которого весь город видно, -- это типа их место! Ну а потом начинают дразниться, девчонок наших щиплют, мелюзгу мутузят. Вот и приходится напомнить, кто в стае с хвостом!

   -- Да у вас там прямо войны, -- говорю я. -- Или мафиозные разборки.

   Азамат некоторое время сидит в глубокой задумчивости.

   Нам приносят ужин, и разговор временно затихает.

   Наконец Азамат вытирает руки, откидывается на спинку кресла и окидывает Кира оценивающим взглядом.

   -- Слушай, сынок, а твоих друзей устраивает, что ты над ними главный?

   -- Конефно! -- отвечает Кир с набитым ртом. -- Я фшегжа главный!

   -- Прожуй и поясни, пожалуйста, -- усмехается Азамат.

   Кир спешно проглатывает.

   -- Я говорю, я всегда главный. В приюте многие слушались меня лучше, чем Гхана. Он меня за это просто ненавидел, потому что иногда пока я не скажу, его приказ никто не выполнял, а я не велел, пока он мне чего-нибудь не даст, мяса там или денег или ещё чего. Ну, я и с остальными делился в таком раскладе.

   -- А я думал, тебя в приюте не любили... -- удивляется Азамат.