Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   -- Надо тебя на полставки перевести, что ли, -- вздыхаю я. Ассистент он отличный, но надо ведь и о будущем думать.

   -- Ну-у, я хочу лечить! -- расстраивается Кир.

   -- Милый, понимаешь, лучше тебе сейчас заняться общей подготовкой, а потом полетишь на Землю, и там уже выучишься на целителя как следует. Иначе так всю жизнь и будешь ассистировать.

   -- А они правда мне разрешат учиться на целителя? -- кривится ребёнок. -- с глухим-то именем?

   -- Ты же знаешь, что кроме нас с Яной все земные целители на Муданге -- с глухими именами! Конечно, разрешат.

   -- Ну ладно, -- уныло соглашается Кир. -- Хоть на выезды-то возьмёте меня?

   -- А как же! Я на выезде без тебя никак, -- категорично заявляю я.

   Кир расцветает.

   -- Тогда согласен!

   -- В таком случае, -- резюмирует Азамат, -- завтра собирай своих друзей -- и к Унгуцу. Айша, тебя тоже касается.

   Девочка недоумённо смотрит на него, потом на Кира.

   -- Её же Алтонгирел учить собрался, -- переводит Кир.

   -- Он собрался её учить духовным искусствам, -- уточняет Азамат. -- И я не уверен, что ему хватит терпения на азбуку и арифметику. Не говоря уже обо всяких глупостях типа правил хорошего тона...

   Меня разбирает смех. Да уж, это лучше от кого другого перенять.

   Алтонгирел внезапно лёгок на помине. Судя по всему, он побывал в душе -- волосы мокрые, а лицо сухое, да и одет он в Азаматов домашний диль, обёрнутый вокруг него вдвое. Эцаган входит следом, слегка подталкивая духовника, чтобы бойчее шевелился.

   -- Мы пришли поесть, -- сообщает Эцаган. -- Ритуалы окончены, моцоги тоже, Старейшины нам разрешили. Капитан, вы не против, что я в вашем шкафу порылся? Надо было во что-то чистое одеться...

   -- Да пожалуйста, -- недоумённо улыбается Азамат. -- Если вас не смущает, мне-то всё равно...

   Дорчжи суетливо обеспечивает Алтонгирела чаем с плюшками. Сказывается глухое имя: вообще-то он совершенно не обязан никого обслуживать.

   Айша осторожно заглядывает своему новоиспечённому наставнику в лицо. Лицо усталое, но спокойное, что не может не радовать.

   -- Алтонгирел, мы как раз обсуждали, -- вкрадчиво начинает Азамат, -- что Айше неплохо бы походить в клуб, помимо обучения у тебя. Ты как на это смотришь?

   -- К кому? -- без выражения спрашивает духовник.

   -- К Унгуцу.

   Он кивает.

   -- Хорошо смотрю. Я бы вообще предпочёл, чтобы она поменьше имела дело с психами вроде меня.

   Эндан и Дорчжи переглядываются, Айша сникает.

   -- Во-первых, она вот сидит, -- напоминаю я. -- Прибереги свои заморочки для тех, кто знает, в чём дело, а то бедный ребёнок ещё решит, что ты не хочешь её учить. Я понимаю, для тебя это долг и всё такое, но она живой человек с чувствами.

   -- Я просто не хочу научить её плохому, вот и всё, -- откликается Алтонгирел, убедительно притворяясь здравомыслящим.

   -- Ну знаешь! -- фыркаю я. -- Я вот, между прочим, не далее как этой весной человека убила. Что теперь, я не имею права говорить своим детям, что хорошо, а что плохо?

   Алтонгирел смотрит на меня живо, как будто напрочь забыл об истории с джингошем.

   -- А что, тебя совесть мучает?

   -- Нет, -- подумав, говорю я. -- Это был несчастный случай, да и его намерения на мой счёт были совсем не безобидными. Но всё равно это меня не украшает. И если меня ребёнок спросит, можно ли убивать людей, я скажу, что нельзя, и что я была не права. Вот и всё.

   -- Значит, всё-таки мучает, -- настаивает Алтонгирел.

   -- Ну почему? -- возражает Азамат. -- Все совершают ошибки, и я, и Эцаган, и Старейшины. Но мы же не рыдаем во сне и не срываемся на других из-за этого. Да, если бы было возможно, я бы многое в своей жизни исправил. Например, Кир бы ни дня не провёл в приюте. Мне жаль, что так вышло, я бы многое отдал, чтобы это изменить. Но это не значит, что я не имею права наставлять его как отец сына. С другой стороны, вот твой бывший наставник, он-то уж точно никогда совестью не мучился. И что, ты хочешь сказать, что он хороший человек? Я согласен, признать свою неправоту и жить с этим -- трудно, но это лучше, чем всю жизнь заниматься самобичеванием или наоборот, притворяться, что ты безгрешен. Уж ты-то, духовник, а теперь и Старейшина, должен понимать такие вещи.

   -- Я тебя услышал, -- тихо говорит Алтонгирел, и эта фраза кажется мне очень странной и нехарактерной в его устах. -- Я попробую. Но Айше всё равно стоит походить к Унгуцу, в конце концов, я понятия не имею, как учить ребёнка писать и считать.

   -- Никто и не против, -- улыбается Азамат. -- Ну ладно, время позднее, вам уже домой пора наверное?

   -- Капитан, а можно мы тут переночуем? -- просит Эцаган. -- Все?

   -- Да пожалуйста... А чего вдруг? Дома что-то не так? -- хмурится Азамат.

   -- Нет, просто... -- Эцаган пожимает плечами. -- Тут у вас так тепло... И я не только про температуру.

   Хос, который был занят обнюхиванием плюшки, оглушительно чихает.

   Глава 33

   Мы с Алэком в детской читаем сказки из книжки, в которой, когда открываешь страницу, надувные персонажи сами набирают воздух и становятся объёмными, и тогда ребёнок может их хватать и тискать, а они пищат.

   -- Динь-дон-ток! -- заливается птичка, из которой Алэк вознамерился выжать сок, судя по усилиям.