За Черной рекой

Уборщица – это суетливая маленькая женщина с тонкими ножками и низко посаженным тазом. У нее короткие рыжеватые, похожие на проволоку волосы и вечно улыбающийся рот. Этот рот и ввел меня в заблуждение. Сначала я подумала, что наконец встретила хоть кого-нибудь приветливого, попыталась завести с ней дружбу, но потом оказалось, то это всего лишь анатомическая особенность ее лица. Рот в форме перевернутой подковы был грубо прорезан на ее лице и никогда не менял своего положения. Уборщицей я ее назвала, потому что она не сидела на месте в отличие от большинства джодов, а ходила из комнаты в комнату с ведром и шваброй. При этом я ни разу не видела, чтобы она что-нибудь мыла или убирала. А когда Музыкант попросил меня отселить, она отвела меня в небольшой холл, где четыре маленьких обезьянки сидели на полу и играли в настольную игру. Я долго за ними наблюдала, но так и не поняла, в чем она заключается.

А вчера меня на целый день подселили к писателю Фантасту, надменному джоду в огромных затемненных очках на бесстрастном лице. Он сказал, что он самый умный в мире, и я его попросила отвести меня к Главе Правительства, чтобы обсудить создавшееся положение. Оказалось, что Правительство сидит на другом берегу и его никто никогда не видел. Известно лишь, что оно состоит из одного джода, занимающего разные посты и пишущего указы и постановления раз в две недели. Вести о новых указах приносят два секретаря – Иу и Эо. Они подходят к тому берегу реки и выкрикивают текст постановления, а эхо приносит вести на этот берег.

Писатель показал мне свои книги со зверюшками на ярких обложках. Я полистала. Внутри кроме крючков, похожих на идущих друг за другом гусей, ничего не было. «О чем вы пишете», – спросила я. «Как и все, ни о чем», – ответил он. Потом, чтобы скоротать время, я рассказала ему о жизни наших литераторов – о творческих вечерах, фестивалях, конкурсах и премиях. Он так хохотал, что чуть не свалился с перевернутого стола. В этот момент я и украла из его ящика несколько клочков бумаги и карандаш.

Люди Земли! Сегодня я набила камнями герметичную алюминиевую капсулу из-под раминальной воды (они тут валяются на каждом углу), сверху положила это письмо, закрыла и зашвырнула в реку. Если вы его читаете, значит мой план сработал, и капсула прошла через пространственный коридор.

Меня зовут Страхова Светлана Борисовна. Я жила в квартире № 10 той самой злосчастной хрущевки, провалившейся в Черную реку. Если мой муж, Страхов Максим Евгеньевич, остался на работе и не провалился вместе со мной в черную дыру, передайте ему, что я жива и здорова, научилась забрасывать в рот горошины и спать с открытыми глазами. И еще скажите, что я сделаю все возможное, чтобы вернуться домой. Попробуйте мне написать и отправить письмо аналогичным способом.

Все. Место заканчивается. Буду сидеть на берегу каждый день с десяти до двенадцати и ждать ответа.

Второе письмо

Здравствуйте, Нина Владимировна! Какая удача, что вы оказались любопытным человеком и открыли капсулу, выброшенную на берег! И да здравствует лабрадор Лаки, который любит гулять возле реки. Когда я прочитала ваше письмо, так обрадовалась, что взяла ведро со шваброй у нашей Уборщицы и бегала из комнаты в комнату, грохоча пустым ведром. Теперь я совершенно спокойна за мужа, он дома, цел, невредим и ждет моего возвращения. А вот Феклисту Филимоновну со второго этажа я видела стоящей на балконе перед самым Сотрясением, она лила грязную воду на белье соседки снизу. Знали бы вы, что это за человек! Она пересудилась со всем нашим подъездом. Если она здесь, я джодам не завидую, скоро она выстроит их в шеренги и заставит ходить строем.

Если вам понравился мой рассказ о здешней жизни, я буду писать об этом больше. Одежда у джодов, как и многое другое, вывернута наизнанку. Весь свой гардероб они носят швами наружу. Если у джода есть добротное пальто, он обязательно наденет его кашемиром внутрь, а подкладкой наружу. Думаю, это как-то связано с их менталитетом. Они считают, что желание производить впечатление на окружающих – смешно и безнравственно. Пусть окружающие видят швы, потертости и вывернутые карманы, а внутреннему зрению представляются аккуратные и добротные поверхности. С зеркалами та же история – у всех они висят обратной стороной наружу. Прихорашиваться здесь считается дурным тоном, все джоды ходят нечесаными и лохматыми. Не пойму только, зачем вообще вешать на стену перевернутые зеркала, если можно просто обходиться без них. Но поди разбери, что в головах у этих чудаков.

К политике у них тоже странное отношение. Если у нас многие не прочь стать президентом, министром или народным депутатом, то здесь, напротив, никто не хочет возглавлять Правительство. Выборы проводятся каждый год, и все голосуют за действующего Главу – боятся, что в случае его провала выдвинут кого-нибудь из них. Социальный успех для джода – это возможность дни напролет сидеть на перевернутом стуле и жевать горох. То есть, успешны тут все, кроме Главы Правительства, которого никто никогда не видел.