За что Сталин выселял народы?

Однако спокойствие в Чечне воцарилось ненадолго. В ноябре-декабре 1929 года здесь вспыхнуло крупное восстание. Как подчеркивалось в докладе командующего войсками СКВО И.П.Белова и члена РВС округа С.Н.Кожевникова, адресованном Северо-Кавказскому крайкому ВКП(б), "В Чечне, как и в Карачае, мы имели не отдельные бандитские, контрреволюционные выступления, а прямое восстание целых районов (Галанчож), в котором почти все население принимало участие в вооруженном выступлении"¹⁴.

Итоги войсковой операции по подавлению этих беспорядков, согласно справке, подготовленной временно исполнявшим обязанности начальника 1-го отдела штаба СКВО А.П.Покровским, были следующими:

"Таким образом, в операции в целом приняло участие всего с частями ВОГПУ 1904 бойца при 75 станковых и легких пулеметах, 11 орудий и 7 самолетов.

Итоги: За операцию изъято бандитов 450 чел.

Убито и ранено до 60 чел.

Изъято оружия:

современного - 290 ед.

шамилевского - 862 ед.

охотничьего - 484 ед.

холодного - 1674 ед.

Наши потери всего 43 человека, из них убито и умерло от ран - 21 чел. (курсантов 10, кр[асноармей]цев 10, милиционеров 1)"

¹⁵.

Однако этот успех оказался кратковременным. Вскоре выяснилось, что "Уцелевшие от первой операции главари движения учли в значительной степени уроки декабрьского восстания и к концу февраля 1930 г. развили энергичную деятельность по подготовке большого восстания". Чтобы предотвратить это, в марте 1930 года была проведена повторная войсковая операция, в которой участвовало 3920 военнослужащих при 16 орудиях¹⁶.

Два года спустя, в марте 1932 года вспыхнуло крупное восстание в Ножай-Юртовском районе. Восстание началось 23 марта. Повстанцы блокировали гарнизоны, находившиеся в ауле Беной и на нефтяных промыслах Стеречь-Кертыч и неоднократно пытались захватить их, однако 28-29 марта были разбиты и рассеяны подошедшими частями Красной Армии¹⁷.

Следующее обострение обстановки в Чечено-Ингушетии происходит в 1937 году. По данным справки о результатах борьбы с террористическими группами в республике в период с октября 1937 по февраль 1939 г., на ее территории действовали 80 группировок общей численностью 400 человек, более 1000 человек находились на нелегальном положении.

Однако благодаря принятым мерам в 1939 году с их выступлениями в основном удалось покончить. В ходе операций были арестованы и осуждены 1032 участника бандитских групп и их пособников, 746 беглых кулаков, изъяты 5 пулеметов, 21 граната, 8175 винтовок, 3513 единиц прочего оружия¹⁸. Стоит обратить внимание на количество изъятого оружия и сопоставить его с численностью обезвреженных боевиков.

Но как и в предыдущих случаях, затишье оказалось недолгим. Уже в следующем, 1940 году, бандитизм в республике вновь поднимает голову. При этом, как отмечал 20 декабря 1940 г. в докладе на имя Л.Берии начальник НКВД ЧИ АССР майор Рязанов, "Большинство участников групп пополнялись за счет беглого преступного элемента из мест заключений и дезертиров РККА"¹⁹. Таково было положение в Чечено-Ингушетии накануне Великой Отечественной войны.

Как легко догадаться, после начала войны антисоветские повстанцы вовсе и не думали раскаяться и сложить оружие. Наоборот, получив пополнение в лице многочисленных соплеменников-дезертиров, они резко активизировали свою деятельность. И если наиболее беззастенчивые защитники "репрессированных народов", расписывая страдания депортированных чеченцев и ингушей, считают безвинность "жертв" чем-то само собой разумеющимся, то исследователи посерьезнее, работавшие в архивах, вынуждены, скрепя сердце, признавать нелицеприятные факты. Например, неоднократно цитированный нами Н.Ф.Бугай в своей книге, которая, как мы помним, "составляет документальную историческую основу проводимых в Российской Федерации мер по реабилитации поруганных и наказанных народов"²⁰, пишет следующее: