За фасадом империи

В результате одних только указов, связанных с лесом и древесиной, Петр I, привыкший управлять страной с помощью директив, написал больше сотни! При этом все попытки сбережения леса обернулись своей полной противоположностью: огромное количество древесины, вырубленной на юге и севере России для строительства флота, просто сгнило, поскольку Петр и его бюрократическая система были поистине «гениальными» управленцами. Что и понятно: чиновник всегда руководит делом хуже, чем хозяин.

И вот вам сразу история (та самая, которая повторяется) из нашего недавнего прошлого. Тоже про лес. И про директивную экономику. Маленький отрывочек из книги Виктора Шмакова «Экология общества»:

«В 1976 году мы с туристической группой спускались на надувных плотах по речке Юрюзань. Уральская река, горная, сплавная, то есть по ней сплавлялся лес. В течение почти двух недель мы плыли среди спиленных и сброшенных в воду бревен. Слышно было, как на склонах гор, не переставая, работали бензопилы. Большущие бульдозеры сталкивали спиленный лес в реку.

И вот, километров за семь до впадения Юрюзани в Павловское водохранилище (оно искусственное, на реке Уфа) мы вечером обнаруживаем, что на берегах как-то сконцентрировались стоянки таких же, как мы, туристских групп. Обычно-то мы, выбирая место стоянки, отплывали на сотню-две метров и останавливались. А тут все остановились рядом друг с другом. Спрашиваем, в чем дело. Отвечают: затор. Ладно, разбили палатки, переночевали.

Утром пошли на разведку. Я такого никогда не видывал! Река сплошь — от берега до берега и до самого дна забита бревнами! Река не из воды, а из бревен! По этому сплошному массиву можно ездить на тракторе. Мы по нему и пошли в сторону водохранилища. Прошли километра три-четыре, видим — посреди реки большой плавучий кран, пробирается на чистую воду к водохранилищу. Берет впереди себя огромными клешнями-захватами охапку бревен, переносит их назад, бросает, берет следующую охапку и т. д. Мы спросили у машиниста о смысле этой работы. Он говорит, что пробирается так уже третий год, до чистой воды еще года два-три.

Пошли дальше. В месте впадения Юрюзани в Павловское водохранилище река перегорожена сетью из мощных якорных цепей: по водохранилищу ходили пассажирские суда на подводных крыльях (типа «Заря»), и для них крайне опасным могло быть столкновение с «топляком» (это бревно, пролежавшее годы в воде, плавает практически под водой, как правило, в наклонном состоянии — один конец близко к поверхности воды). Но сеть не спасала — топляки в водохранилище все равно попадались.

Неподалеку плавали плавучие краны; они брали из воды бревна, выволакивали их на берег, а бригады рабочих загружали бревна на железнодорожные платформы. Причем скорость выемки бревен из воды была существенно ниже скорости заготовки и поступления леса.

А там, в верховьях реки, лесорубы выполняли план, получали зарплату за ненужную и вредную (!) работу, боролись за переходящие знамена ударников социалистического труда… Вид этой загубленной реки уже тридцать с лишним лет стоит перед глазами.

Мало того, большая часть леса, погруженного на железнодорожные платформы, отправлялась потом на переработку за несколько тысяч километров в северокавказские республики, там из бревен получали доски и брусья, и эту продукцию везли уже к нам, обратно… Кстати, мне потом знакомые рассказывали, что такие же реки они видели и в Карелии, и в Сибири».

Директивная экономика…

А еще Петр I любил порулить ценами — в полном соответствии с рассуждениями тогдашних «протомарксистов», мечтавших построить идеальное бюрократическое государство-машину. Например, когда после пожара в Москве весной 1712 года закономерно выросли цены на древесину, Петр указом решил их опустить! Для слежения над ценами были выделены специальные бюрократы, «которые в… лесных припасах и дровах настоящую цену знали».

До каких только мелочей и до какого маразма не доходил Петр, стараясь своими указами втиснуть властную вертикаль в любую щель! Он регулировал длину кафтанов и исподнего белья. Решал, что венгерские кафтаны носить можно, а испанские штаны нет: «Поелику по Невской першпективе шатается множество обормотов бездельных в штанах гишпанских, полиции их брать и лупить кнутом нещадно, пока сии гишпанские штаны в обрывки полные не превратятся».

Он указывал крестьянам, как правильно жать, и даже выпустил специальный указ о «модернизации сельского хозяйства» — о переходе от серпа к косе-литовке.

Крестьян он посредством указов учил правильно ставить печи, обмазывать глиной потолки, копать могилы, крыть крыши, выделывать обувь.

Он выпустил указ о том, как нужно правильно жениться. А ежели кто будет жениться не по правилам, тому кнут и каторга, причем как жениху с невестой, так и всем их родственникам.

Прослышав что-то о полезных ископаемых, Петр повелел всем помещикам доложить про ископаемые, которые скрываются в их землях. За неисполнение — кнут и ссылка. И это при том, что ни одного геолога среди его помещиков не было.