За грань. Инструкция по работе с вампирами

— Никогда и никому не позволяй пить свою кровь, — сказал он вдруг серьезно.

Я закатила глаза.

— Знаю. Мне будет больно, и они заметят…

— Нет, — перебил он. — Не только. Если вампир достаточно опытный, он почувствует, что ты ненормальная.

— То есть? — я остановилась и уставилась на него. Йоан впервые говорил об этом. — У меня какой-то не такой вкус?

Мы двинулись дальше. Роллс и его водитель, кстати, обычный человек, уже ждали нас.

— Сложно описать, — чуть подумав, ответил Стрэнд. — Как щекотка на кончике языка.

Гораздо позже, когда мы взмывали в воздух, покидая Европу, Йоан стоял посреди разрушенного интерьера борта самолета и безумным взглядом высматривал, чтобы еще сломать. Бортпроводница испуганно спряталась в туалете и, кажется, плакала. Я же сидела на полу, снова в своей одежде и держала в руках клинок. Пальцы покалывало и только. Никаких видений, ничего, что бы говорило о его необычном происхождении. Я оглянулась и увидела на полу, среди осколков бокалов ненавистное платье. Оно было разодрано в клочья.

Нам опять попалась подделка. Чертовски хорошая, умелая подделка.

Глава 6

Мне было шестнадцать, когда я впервые осознала, что такое беспомощность.

В весенние каникулы мы большой и шумной компанией отдыхали на озере Уикстаун, недалеко от Реддинга. Море закусок, лимонада, выпивки, вечером горящий костер и танцы практически до самого утра. Совершенно обычный школьный сабантуй. В шестнадцать я была уверенной в себе девушкой, считавшей, что могу справиться с любой задачей, которую преподнесет мне жизнь. Я была старшей сестрой и не имела права на слабость. Мы росли без отца, поэтому все невзгоды делили вместе. Никто не просил, но роль заступника я решила взвалить на себя, считая, что просто обязана быть сильной. Я дралась с обидчиками Элис, тащила маму в больницу, когда выяснилось, что мужчина, с которым она думала построить отношения, оказался банальным абьюзером, любящим колотить женщин. Однажды я даже разбила о его голову вазу, защищая маму. Я превратилась в банши, орала и угрожала, как самка орангутанга, защищавшая своего малыша. И я же вызывала полицию, когда он пьяным пытался потом проникнуть в наш дом, достучаться до мамы, желая прощения.

К своему шестнадцатилетию, я была уверенна — я преодолею все и никому не дам себя в обиду. Но жизнь та еще сука.

Мы поспорили с одноклассником — Томом Уокером, с которым у нас совпадали уроки испанского, что, если девушка достаточно сильная и проворная, ей удастся справиться с любым мужчиной. Как вы уже догадались, чуть позже, когда я отошла подальше от людей, ближе к деревьям и воде, Том Уокер напал на меня. Неожиданности дезориентируют, алкоголь — убивает внимательность. Он налетел стремительно для моего замутненного пивом сознания, повалил, ударив головой о землю, и закрыл рот рукой. К тому моменту, когда до меня дошло, что стоит вообще-то сопротивляться, он уже с силой прижимал меня к прохладной земле. Мои руки были за спиной, и под тяжестью двух тел, мне не удавалось освободиться, его рука с тонкими пальцами крепко сдерживала мои крики. Я долго дергалась и извивалась под ним, моя голова болела после удара. Том был горд собой, все повторял, что вот он справился с крутышкой Мэйер.

Наверное, он разозлился от бездумно брошенной мной насмешки о его худощавом телосложении. И когда ему, тощему, удалось уложить девушку, он начал имитировать поступательные движения так, словно насилует меня. И хоть на нас были джинсы, это принесло мне такую панику, что слезы катились по щекам, я не могла успокоиться и не пыталась освободиться. Страх сковал меня, беспомощность добила, и я сдалась. Тому понравилось, что девушка не может дать отпор и под воздействием всего, что он принимал тем вечером, ему показалось, что было бы круто на самом деле изнасиловать Соню Мэйер.

В самом деле, о таком мало кто говорит, навряд ли я побегу потом в полицию. Это же позорно. Он сказал мне об этом. Я мысленно уже прощалась с девственностью и собственным достоинством, когда его отодрали от меня парни из старшего класса, отошедшие вовремя пописать. Они услышали возню и буквально спасли мою честь. Том лишился зуба, а я уверенности, что всесильна.

Из этого я вынесла три вещи:

1. Всегда есть кто-то сильнее тебя

2. Нельзя позволить неожиданности дезориентировать

3. Я больше никогда не дам страху сковать себя, беспомощности добить, и я не сдамся. Лучше умереть с кровью на зубах, чем потом жить остаток жизни и жалеть, что не боролся, как следует.

Неожиданность — выбитая дверь среди ночи и три фигуры в масках. Беспомощность — все они были низшими вампирами. И да, они были сильнее меня, несмотря на происхождение.