За гранью доступного: новая сила

В это время я сидел и думал, могу ли я все таки что то сделать, или же нет. Пока что выходило, что все таки нет. Внезапно, внутри шара потянулось огромное количество кривых белых линий, как будто надрезов на самом пространстве.

Их становилось все больше, но пилот умело облетал их, благо пока что диаметр шара позволял. В одно мгновение сверкнула молния и прямо перед нами выросли целых три таких линии. Тут уже пилот не смог полностью уйти от удара и все таки зацепил краем крыла одну. Послышался звук ломающегося металла, а самолет резко начало крутить в стороны.

Я повернулся вправо и увидел то, что и предполагал увидеть: правого крыла, вместе с двигателем, не было. Вместо него, лишь гнутые обломки металла торчали из фюзеляжа самолета.

Магией, я попытался хоть как то стабилизировать наш полет, но получалось слабо. Почти свечкой мы начали падать вниз. В это время, количество линий все увеличивалось а сами они расширялись в стороны, теперь напоминая уже не линии, а скорее очень толстые, белые, ветви деревьев.

Внезапно, перед нами выросла белая линия огромной толщины, достаточной, чтобы самолет смог пролететь практически целиком. Практически потому что, второе крыло нам все таки оборвало об эту самую линию.

Залетев внутрь, мы оказались в кромешной темноте. Лишь быстро приближающийся свет далеко впереди указывал на то, что мы еще живы.

Влетев в него, первое что я увидел, так это землю. Которая, опять же, быстро приближалась.

— Держись! — заорал изо всех сил пилот, одной рукой держась за штурвал, а другой активируя систему аварийной вертикальной посадки. К сожалению для нас обоих, скорость была слишком высокая, и лишь немного замедлившись мы упали на землю. Единственное, что я успел сделать, так это закрыть кабину самым мощным щитом на который только был способен…

В себя я пришел рывком, словно кто то нажал на кнопку включения. Полежав пару секунд я кряхтя поднялся с земли. Первым объектом, на который упал мой взгляд, был самолет, вернее то, что от него осталось.

Вспомнив, что я был не один, я бросился к покореженой кабине пилота. Да уж, должно быть при столкновении с землей меня выбросило из кабины и поэтому, благодаря щиту который смягчил мое падение, я и остался жив. Про Геру-пилота же тоже самое сказать было нельзя. Его буквально размозжило об землю, целой осталась только верхняя часть туловища и голова.

— Спи спокойно, Гера. — сказал я закрывая ему рукой веки.

Осмотревшись вокруг я присвистнул, находился я сейчас буквально на кладбище кораблей, начиная от лодок, заканчивая огромными фрегатами и галеонами как тот, на котором я был. Все они пребывали в малость разобранном, вернее сказать в разрушенном, состоянии и лежали сейчас огромными грудами древесины и железа. То тут то там сверкали молнии, а сверху моросил мелкий дождик, дул пронизывающий до костей ветер. Подняв голову вверх я понял, что из бури то мы нифига и не выбрались, потому что сейчас, вместо неба, я видел огромную вращающуюся полусферу из облаков, камней, древесины и прочего мусора, через которую непонятным образом проникал свет.

Опустив голову вниз, я заметил вдали, где то по центру бури-шара, один интересный объект и быстрым шагом направился к нему…

Глава 7

Идти по обломкам дерева и разнообразным кускам металлолома было, прям сказать, не слишком легким и простым занятием. Полу-сгнившее дерево все время норовило обломиться, или провалиться куда либо. Дождь усиливался, а ветер становился все сильнее и сильнее. Начинало темнеть.

Взглянул на то, сколько мне еще предстоит пройти, я решил, что лучше забраться в какой нибудь из более-менее уцелевших обломков кораблей и переждать ночь. Мне повезло, на глаза как раз попалась довольно целая корма, стоящая на днище практически вертикально, какого то корабля, которому, вероятно, так же как и нам, не повезло попасть в эту бурю.

Подойдя поближе, я заметил на древесине искусную, уже практически истлевшую, резьбу, вероятно, ранее покрытую какой-то краской. Сейчас, от былого величия корабля остались лишь небольшие ошметки, висящие непонятно каким образом на обрешетке и длинных стальных гвоздях.

Аккуратно открыв окно, я проник внутрь каюты. Тут все прибывало в таком же плачевном состоянии, но хоть влаги было поменьше. Пройдя по лестнице, я забрел в одну из верхних кают, которые сейчас были самая сухие и целые. Закрыв дверь, я не придумал ничего лучше, чем, завесив предварительно окна валяющейся тут и там тканью, разжечь огонь в старом камине.

Снаружи по окну барабанил дождь, внутри горел огонь, уютненько, что сказать. Достав из сумки одну палету сухпайка, я поужинал и уже готовился ко сну, как услышал снаружи странные звуки.

— Блять… — единственное, что я смог сказать, выглянув в окно.

Вода, которую щедро налил дождь, по моим скромным прикидкам, достигала уже где-то полуметра в глубину. И все бы ничего, вода и вода, но оказалось, что я в этом месте далеко не один.