За грехи отцов

– Мы редко с вами встречаемся. И чаще оказываемся по разную сторону баррикад. Я француз, но баррикады не люблю. Я хочу предложить вам мир.

– В рамках этого дела вне всяких сомнений, – вернул ему улыбку Грин, с наслаждением затягиваясь. – А так… работа. Посмотрим. Я ловлю мерзавцев, вы их вытаскиваете из тюрьмы. Интересно, к чему приведут ваши усилия с Дженкинсом.

Карие глаза адвоката сверкнули. Он наконец затянулся и с ленивым видом обвел взглядом людей, которые стояли в курилке.

– Узнаем об этом минут через тридцать. Я рад, что мисс Коллинс избежала ареста. Эта девочка должна жить. И как вовремя она обратилась за помощью к Баррон.

– Как будто знала, что ей понадобится запись в журнале. Аурелия подтвердила ее состояние. Как и Марк.

– Как и Карлин, – эхом отозвался Берне. – Жаль, что его сегодня нет. Несколько раз мы работали вместе. Удивительной глубины человек.

Аксель посмотрел на адвоката, не понимая до конца, как ему воспринимать этого мужчину, чья слава гремела по всему городу. За всю историю Треверберга он мог назвать три, может, четыре фамилии в адвокатской среде, кто смог стать легендой при жизни. И Луи Берне однозначно относился к их числу. Он занимался криминалом. Многих мерзавцев отпустили только благодаря тому, что он стал их адвокатом. Он дошел до того уровня, когда только он сам определял, с кем работать, а с кем нет. Его часто нанимали в Европе, но жил он в Треверберге. И именно здесь строил карьеру.

– Пойдемте, – сказал Грин. – Я хочу вернуться в зал и дождаться решения присяжных.

Некоторое время спустя

– Присяжные посовещались и решили. Ввиду смягчающих обстоятельств, социальной статистики, свидетельств специалистов в области психологии, социологии и медицины, ввиду позиции обвиняемого и его жизненной истории признать Альберта Тимиона Дженкинса невиновным в части пунктов обвинения относительно предумышленных убийств, совершенных с особой жестокостью. Решение вынесено единогласно. Мы готовы передать подтверждающий документ суду.

Секретарь передала бумагу судье. Тот прочитал, проверил все подписи. Тишину в зале нарушало только дыхание сотен человек. Дженкинс впервые за этот день поднял глаза и посмотрел на своего адвоката. Берне ответил ему скупой улыбкой. Судья хмурился. Законы Треверберга говорили о том, что мнение присяжных основополагающее. Но ответственность за решение лежит на судье. Именно он назначает норму пресечения свободы, степень наказания. Конечно, он готовит вердикты заранее, а итоговое решение принимает в зале суда после того, как присяжные озвучат свое. Судья перебрал документы, просматривая варианты приговоров. Выбрал один. Внес правки. Аксель видел напряжение в его глазах. Сомнения. Зал терпеливо ждал. Все понимали, что «невиновен» в устах присяжных – результат спектакля, который устроил Берне.

Но что скажет суд?

– Суд постановил. Учитывая показания доктора Аурелии Баррон, которая провела психиатрическую экспертизу подсудимого, признать Альберта Тимиона Дженкинса виновным в совершении убийств десяти человек и вынести следующий приговор: Альберта Тимиона Дженкинса заключить под стражу и направить для реабилитации и лечения в судебную психиатрическую клинику доктора Аурелии Баррон. Срок заключения двадцать лет. Приговор подлежит обжалованию в установленные законом Треверберга сроки.

Эпилог

Весна, 2000

Старый Треверберг

Маркус Арво провел рукой по отросшим волосам и улыбнулся очаровательному риелтору. Ритолина Рэксон нашла ту самую жертву, расследование обстоятельств жизни и смерти которой привело Акселя Грина в его камеру. Детектив сдержал слово. Он уговорил лучшего криминального адвоката города вытащить его из тюрьмы, и Маркуса отпустили вскоре после ареста настоящего убийцы.

На допросах Дженкинс подтвердил, что имеет отношение к смерти брата и падчерицы. Но свобода была бы неполной, если бы не сумма компенсации, которую ему выплатили город и полиция. Денег хватило на реабилитацию, которую Маркус уже оплатил. И на небольшой особняк, который он решил купить, понимая, что не сможет жить в своей старой квартире. Он продал квартиру, добавил денег из компенсации и, набравшись смелости, позвонил Рэксон, которую повысили после продажи знаменитого особняка, где все началось. Сначала Ритолина заявила, что такими небольшими сделками больше не занимается, но он уговорил ее встретиться. Услышав его историю за чашечкой кофе, Рита сказала, что найдет ему лучший дом.

Их объединила трагедия. Его почти что сломанная судьба.

Рита смотрела на него с улыбкой. Они сидели на новенькой, только что поставленной кухне в небольшом особняке в старой половине. Это был один из тех домов, которые принадлежали не аристократии, а дельцам. Два этажа, восемь комнат, небольшой аккуратный участок, подписанный контракт на электроэнергию, газ и воду, разрешение на садоводство и постройку технических сооружений. Словом, все для нормальной жизни.

– Клиника Аурелии Баррон, – проговорила Ритолина, делая глоток.

– Психушка не лучше тюрьмы.