За грехи отцов

Голова начинала побаливать от напряжения, но Грин лишь сильнее вцепился в руль мотоцикла, пуская его узкую красную морду по междурядью. Движение в Треверберге нельзя было назвать простым. Все торопились, создавая пробки. Но мотоциклистов уважали и старались относиться к ним с осторожностью. Этому, конечно, способствовали и многочисленные напоминания, которыми покрывались все крупные транспортные артерии города: «Перестраиваясь, посмотри в зеркало заднего вида и сохрани жизнь», или «Мотоциклисты имеют право ехать по междурядью. Указ мэра от 10.04.1994. Помни об этом», или «Не пропустил мотоциклиста – оборвал жизнь. Оно того стоит?» Кто бы ни придумал это, лично Грин был рад любой социальной рекламе, которая облегчала ему жизнь.

Он остановился и возмущенно «поморгал» дальним светом стоящему впереди «Мерседесу». Тот спешно отрулил вправо, открывая окошко для маневра. Грин бросил короткий взгляд. Девушка, блондинка, болтает по телефону. Классика.

К дому миссис Лоурден он подъехал к моменту, когда сумерки опускались на город. Осенью в Треверберге темнело рано. Отсюда добираться до их с Лиз квартиры даже на мотоцикле минут сорок. Может, он поехал сюда именно поэтому? Чтобы оказаться дома попозже?

Странно, ведь последнее их утро прошло прекрасно. Наверное, он просто устал и увлечен расследованием, предчувствует погружение в чужие тайны и эмоционально отдаляется от собственной семьи, чтобы ничего не болело и не триггерило.

Аксель остановился у невзрачного двухэтажного дома с тремя подъездами. Дом был чистым, недавно отремонтированным, но напрочь лишенным какой-либо индивидуальности. Он поставил мотоцикл, подумав, не стал оставлять на нем шлем, вместо этого вытащил из кофра подходящую сумку, сложил все туда и вошел в открытый подъезд. Поднялся на второй этаж и позвонил в дверь квартиры с потертым номером 22. В квартире послышалось шевеление.

– Кто?

Испуганный женский голос дрожал.

– Полиция Треверберга, детектив Аксель Грин. Я пришел поговорить о вашей дочери. Миссис Изольда Преттингс?

Дверная цепочка заскрежетала. Дверь тихонько приоткрылась. Грин увидел невысокую бледную и худую женщину лет сорока.

– Настоящий детектив? – пискнула она, глядя на него во все глаза.

Он показал удостоверение. Женщина распахнула дверь и пропустила его в квартиру, на удивление чистую и уютную. Пахло свежей выпечкой и молоком. Аксель, внутренне приготовившийся к притону, почувствовал, как расслабляется.

Миссис Преттингс закрыла дверь и поспешила на кухню, одновременно показывая детективу дорогу. Аккуратная небольшая квартира. Две комнаты, кухня, просторная прихожая. Легкий бытовой беспорядок, ничего криминального. На кухне женщина быстро убрала со стола скалку с доской для раскатки текста, вытерла остатки муки и поставила чайник на плиту.

– Вы что-то узнали о Лоре?

– Я пришел с вами поговорить о ней, – уклончиво сообщил Аксель, отслеживая реакцию женщины. Она явно не подозревала, что дочь мертва. Или хорошо играла.

8. Изольда

04 октября 1999 года, вечер

Спальные районы

Новый Треверберг

Изольда смотрела на вызывающе-красивого полицейского и пыталась спрятаться от его демонически-синих глаз, взявшись за приготовление чая. «Изи, ты должна быть гостеприимной, если в твой дом пришел мужчина, ты должна сделать ему лучший чай и подать лучшую выпечку, на которую способна, используй семейные рецепты, усидчивость и свое сердце», – все детство и юность наставляла ее мать. Она старалась как могла, пыталась передать семейные традиции дочери, но Лоран получилась другой. Хрупкой и тонкой, самовлюбленной и нежной. Изольде не удалось приучить ее к домашнему труду. Но, впервые увидев дочь на сцене театра оперы и балета, миссис Преттингс плакала. Так плакала, как никогда в жизни. Даже тогда, когда кто-то из бывших мужей или любовников оскорблял ее или бил. Это были другие слезы. Когда Лоран танцевала, пела материнская душа. И было плевать, что она совершенно, ни капельки не умеет готовить. Изи простила ей все. Только за танец.

И вот этот красивый мужчина пришел в ее дом, ждет ее чай – для чего? Что он хочет сказать? Где Лоран? Где ее принцесса-лебедь?

– Расскажите мне о дочери, – попросил детектив, кивком благодаря за чай и решительно отказываясь от свежих ватрушек. Отказ резанул по сердцу, но Изольда сдержалась.

– Вы что-то о ней знаете? Если знаете, говорите сейчас. Где она? Я могу ее увидеть?

На мгновение синие глаза офицера сковала корка льда. На нее даже пахнуло холодом, как от лесного озера. Женщина медленно опустилась напротив него и обхватила чашку с чаем двумя руками, лишь бы за что-то держаться.

– Мне очень жаль, мисс Преттингс. Ваша дочь мертва. Моя задача – выяснить, кто и почему это сделал с ней. Полиции очень нужна ваша помощь.

Что он сказал?

– Вы ошибаетесь. Лоран сбежала из дома. Это уже не в первый раз. В первый раз она сбежала в двенадцать. Потом в четырнадцать. Потом в пятнадцать и шестнадцать. И вот теперь.