За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

— Об отдыхе? — Мишо хохочет. — От чего вы собрались отдыхать? От плавания на яхтах? От секса с секретаршами? Когда вы в последний раз ходили на работу три дня подряд и проводили там полный восьмичасовой рабочий день? И вам еще нужен отдых? Уж кто бы говорил, только не такой лентяй, как вы.

Мишо отхлебывает кофе и выплевывает его на пол.

— Что это за пойло? — спрашивает он.

— «Nescafé», — говорит Ларри, — или «Coffee-mate». Это все, что у них здесь есть. Я положил два куска сахара.

— Уж лучше я буду мышьяк пить.

— Пойду посмотрю, может, у них есть, — и Ларри направляется в сторону туалета.

— Зачем вы общаетесь с этой сволочью? — спрашивает меня Мишо.

— Он хороший парень.

— Не рассказывайте мне сказки. Лучше скажите, клиенты уже выдвигали против вас иски?

— Пока только пятеро, но мне говорили, что будут еще.

— Кровопийцы. А ведь как поднялся курс ваших акций, с тех пор как вы возглавили компанию! По-моему втрое?

— Вчетверо. Да ладно, мы это как-нибудь уладим.

— Знаете, как бы я все уладил на вашем месте? Пустил бы им пулю в лоб. Чертовы адвокаты.

Он отворачивается к окну. Дождь становится еще сильнее.

— Вы только посмотрите, — говорит он. — Нам, похоже, никогда отсюда не выбраться. Ненавижу это место. И всю эту гребаную Долину. Она сильно изменилась. Раньше это было прекрасное местечко, а теперь куча дерьма. Кругом только идиоты, старающиеся урвать себе побольше денег.

33

— Я нашел уборщика, — сообщает вернувшийся Ларри. — Он говорит, что мышьяка у них нет, но зато есть крысиный яд. Может, он вас устроит?

— Я подумаю, — отвечает Мишо.

Ларри отходит к окну и смотрит на ливень.

— Нечто подобное я видел только во Вьетнаме в сезон дождей, — говорит он.

— Вы были во Вьетнаме?

— Да.

— В морской пехоте?

— Да нет, я не воевал. Ездил туда в отпуск несколько раз. Красивое место. Изумительные телки. Их можно заказывать сразу десятками. Просто невероятно.

— Тьфу на вас, — с негодованием восклицает Мишо. Я до сих пор не пойму, то ли это игра, то ли он его действительно так ненавидит. Всем известно, что Мишо женился пятьдесят лет назад и до сих пор верен своей жене, поэтому неудивительно, что Ларри порой доводит его до бешенства.

Коммунизм — это еще одна тема, от которой Мишо выходит из себя. Если уж он начинает говорить об этом, то его не остановишь.

— Они ходили по домам и забирали людей, — рассказывает он. — Стучали в дверь посреди ночи. А потом забирали у человека и дом, и землю. И еще рассуждали при этом о свободе. Видимо, в том смысле, что освобождали вас от собственности. Или потому, что сами чувствовали полную свободу, забирая у вас имущество.

Он пускается в воспоминания о лагерях и тюрьмах, и я стараюсь делать вид, что слушаю, а Ларри, откинувшись на диване, за его спиной крутит пальцем у виска.

В чем-то он прав. Мы уже слышали от Мишо эти истории миллион раз. Они уже всем надоели. Однако в определенном смысле Мишо мне все же нравится. Я не могу в открытую издеваться над ним. А Ларри уже изображает, что вешается, надевая себе на шею воображаемую веревку и вываливая язык.

— И Америка тоже катится к этому, — говорит Мишо. — Взять хотя бы закон Сарбейнса-Оксли. Что это такое? Управление компанией приравнивается к преступлению. Какой умник это придумал?

— Это как эпидемия, — отзывается Ларри. — Вот, к примеру, в начале восьмидесятых появился СПИД, и никто не знал, какова его причина.

— То-то вы, наверное, в штаны наложили от страха, мистер гей.

— А это с какой стати?

— Да я уверен, что вы гей. У вас вид такой, и глаза, как у педика.

— Мишо, вы у врача давно были? У вас случайно не болезнь Альцгеймера?

— Посмотрите, какие большие ресницы. Очень женственные. Именно по ним и узнают педиков. Вы разве не знали, Стив? И глаза. А кроме того, он еще делал подтяжку лица, прости Господи.

— Две подтяжки, — уточняю я, — и две коррекции глаз.

— Разве настоящий мужчина будет этим заниматься? А еще вы пользуетесь косметикой.

— Это было один раз, — говорит Ларри. — Я тогда как раз давал интервью NBC и пришел прямо из студии.

— Может и из студии, но не прямо, — возражает Мишо и поворачивается ко мне. — Этот тип зашел в «Шантильи» с видом, как у последней шлюхи. Официанты чуть не попа́дали. И не надо мне рассказывать, что на телевидении обязательно пользуются косметикой. Я много раз давал интервью. Если вы хотите со мной поговорить — прекрасно. Тащите камеру и начинайте задавать вопросы. Ах, вам не нравится, как я выгляжу? Ну и катитесь к такой-то матери. Не нужно мне ваше интервью. Однажды они попытались чем-то меня намазать, так я сказал этому парню: «А ну отвали, а то я тебе сейчас эту кисточку в одно место вставлю».

— Стив тоже пользуется косметикой, — говорит Ларри, — когда выступает с речью.

— Это не косметика, — возражаю я. — Это тональный крем. Он, скорее, служит для увлажнения кожи.

— Господи, и этот туда же, — качает головой Мишо. — Знаете, раньше тут жили настоящие мужики. Инженеры. Чтобы стать инженером, надо было чему-то учиться. А теперь только одни хлыщи вроде вас. Ни образования, ни знаний. Что творится!