За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

Пол Дузен ненавидит Тома Боудитча. У них нелады с самого первого дня, как только Пол пришел в компанию. На первом же заседании правления Том устроил Полу допрос с пристрастием, только чтобы вывести его из себя. Вопросы не представляли особой важности. Том спрашивал его о самых обычных вещах — о текущем курсе акций, о размере оборотных средств на счетах. В этом не было никакого смысла. Просто Том решил выставить Пола дураком и унизить его в глазах остальных директоров. Том в прошлом сам финансист и любит покрасоваться перед окружающими. Кроме того, он хотел взять на эту должность кого-то из своих друзей, а правление проголосовало за Пола. Поэтому с тех пор он не упускает случая уколоть Дузена.

Так что меня совсем не удивляет, когда Пол, докладывая о ходе своего расследования по поводу шорт-продажи и утечки информации, обнаруживает некоторые странные факты, так или иначе связанные с Томом.

— Я не утверждаю, что здесь есть взаимосвязь, — говорит он, — но наблюдаются некоторые совпадения.

Мы сидим с ним в ресторане «Оливковый сад» в Пало-Альто. Я заказал себе салат, а перед ним стоит куча всякой всячины: три сорта макарон, три сорта соуса, фрикадельки и колбаса. Меня тошнит от одного взгляда на это.

— Во-первых, объемы продаж по шорту снова удвоились, — докладывает Пол. — С одной стороны, этого и следовало ожидать, поскольку цена на акции уже слишком высока. Но, с другой стороны, здесь все же есть кое-что странное. Что касается Каймановых островов, то многого узнать не удалось. Фирма зарегистрирована на одного адвоката из местных. Это подставная фигура. Однако нам удалось проследить кое-какие его связи. И вот это уже интересно.

— Какая-то прямая связь с Томом прослеживается?

— Нет, — качает он головой. — Нам удалось лишь узнать, что эта фирма поддерживает отношения еще с одной компанией MNA, тоже зарегистрированной на Каймановых островах. Владелец MNA — российская нефтяная и газовая компания, которой руководит некто Локтев. Одним из миноритарных акционеров Локтева является компания под названием «Fernway Group». Президентом там Кристофер Винчестер. В свое время он был заместителем председателя правления NSA. Он учился в Йельском университете с Томом Боудитчем, и они вместе входили в братство «Череп и кости».

— Это все смахивает на фильм Майкла Мура.

— Здесь есть еще кое-что. Компания Винчестера «Fernway» поддерживает партнерские отношения с саудовскими нефтяными компаниями и компаниями по торговле недвижимости в Дубае, входящими в группу «Carlyle». A «Carlyle» недавно приобрела двадцать пять процентов акций казино «Cho-Shabi» в Макао.

— Которое принадлежит Тому Боудитчу.

— Точно. — Он цепляет вилкой очередную фрикадельку и отправляет в рот.

— Значит, вы считаете, что именно Том играет на понижение наших акций?

— Возможно.

— Какой ему смысл в этом? Он же наш крупнейший акционер.

— Правильно. Он не может сбросить свои акции, так как это сразу вызовет ажиотаж на рынке. Поэтому он их, по-видимому, держит, но старается подстраховаться на случай падения и сам же скупает их по шорту. Своего рода хеджевая сделка. А может быть, он уже и не является нашим крупнейшим акционером. Возможно, он уже избавился от акций, но сделал это таким образом, что всю операцию невозможно проследить. В этом случае у него прямая заинтересованность в шорт-продаже и крахе нашего курса акций.

— Послушайте, да это же чушь несусветная. Я, конечно, знаю, что у вас нелады с Томом.

— Да дело вовсе не в этом.

— Ладно. Я скажу вам честно. Меня это не убеждает. Если вы хотите знать мое мнение, то Том — это сволочь, но не до такой же степени!

Он пожимает плечами.

— Мое дело проинформировать вас. А дальше делайте, что хотите. — Он замечает на моей тарелке хлеб в чесночном соусе. — Вы это будете есть?

— Угощайтесь. Гробьте свое здоровье.

43

— Роши, у меня неспокойно на душе. Я хочу задать вопрос, но боюсь, что он покажется вам оскорбительным. Я могу говорить откровенно?

— Конечно, Сагва.

Мы с Джаредом гуляем по саду в Зеленом ущелье. Это крупный буддистский центр к северу от Сан-Франциско. Здесь мы придерживаемся подчеркнуто утонченных манер, как в фильмах про кун-фу. В разговоре мы пользуемся буддистскими именами. Джаред называет меня Роши, что означает «учитель». Я обращаюсь к нему по имени Сагва. Я сказал ему, что это тибетское слово означает «ученик», но на самом деле это кличка кошки из какого-то детского мультфильма.

Сегодня прекрасный день для духовных занятий. Солнечно, тепло. Голубое небо слегка подернуто тонкими облаками. Внизу под нами океан обрушивает волны прибоя на черные скалы.

— Роши, вы просветленное существо. И все же… — он делает небольшую паузу, — вы совершаете поступки, которые кажутся мне, скажем так, жестокосердными. Вы кричите на людей, оскорбляете их, относитесь к ним неуважительно. И в то же время вы утверждаете, что хотите сделать этот мир лучше, вернуть людям детское ощущение чуда в жизни. Как это совмещается?