За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

Ежегодные благотворительные вечеринки у Драйдена проходят осенью и посвящаются сбору средств для бездомных. Попасть туда можно только по приглашению, чтобы перекрыть доступ всевозможным проходимцам и молодым выскочкам, которые используют подобные встречи для завязывания контактов с представителями высшей лиги бизнеса, вроде меня и Ларри Эллисона. Приходится платить по пять тысяч долларов за вход и право участвовать в благотворительном аукционе. Вся фишка заключается в том, что все гости одеваются в заплатанные лохмотья, чтобы на своей шкуре почувствовать, что такое нищета. Найджел позаимствовал эту идею у Боба Гелдофа, который каждое лето проводит похожие вечеринки в своем замке в Ирландии.

Как ни странно, эти сборища весьма эффективны. На них появляются все значимые фигуры, начиная от руководителей ведущих фирм, вроде Ларри и меня, и заканчивая крупными инвесторами и банкирами. Пресса не имеет туда доступа, потому что, в отличие от Голливуда, где все добрые дела совершаются только под прицелом телекамеры, здесь, в Долине, мы не любим шумихи.

Лишь одна вечеринка в Долине собирает большее число гостей, чем у Драйдена, — пляжная гулянка Митчела Каплана, посвященная глобальному потеплению. Люди прилетают туда со всего мира. Но у Драйдена мне нравится намного больше, главным образом, из-за костюмов. Люди здесь проявляют настоящее творчество. Они тратят колоссальные деньги, специально нанимая для этого дизайнеров и художников. Они приезжают с тележками, загруженными консервными банками и пустыми бутылками, приносят с собой грязные спальные мешки и заплатанные одеяла. Некоторые появляются с голодными и вшивыми кошками и собаками, а также с картонками на груди, на которых от руки написано, что они согласны работать за еду или лишились крыши над головой.

В этом году вечеринка проводится с небывалым размахом, но настроение у гостей слегка омрачено тем, что некоторым из них грозят уголовные обвинения, а многие пребывают в состоянии тревоги и неизвестности. Вот уж, поистине, ирония судьбы. Здесь присутствуют пятьсот самых преуспевающих людей Долины, оказывающих миру неоценимые услуги и помогающих тем, кто беднее их, но даже они не могут в полной мере порадоваться, потому что какие-то сволочи из правительства ради спортивного интереса объявили на них охоту. Конечно, мы все улыбаемся и смеемся, сгрудившись вокруг мусорных баков, внутри которых разожжены костры, но обстановка слегка натянутая.

— Я с огорчением узнал о ваших проблемах, — говорит Найджел, подойдя ко мне. — Это просто фашисты какие-то. Однако я рад, что вы все же пришли. Всегда полезно немного проветриться и показаться в обществе.

— Да ничего страшного. Мы сами провели внутренний

аудит. Пустяки. — В последнее время это уже стало моим стандартным ответом на все расспросы о расследовании КЦБ.

— Разумеется. Все это просто смешно. Вот на что тратятся наши налоги. Вы уже знаете, что у нас будет после аукциона? Мы сожжем на газоне две фигуры. У нас за домом стоят две шестиметровые деревянные статуи Пола Сарбейнса и Майка Оксли.[18] Весьма символично. Это идея Ларри и надо признать, блестящая.

Ларри отвешивает ему низкий поклон:

— Это всего лишь способ выразить свое отношение к происходящему.

Ларри только что провел очередную подтяжку лица и коррекцию глаз. Выглядит он, будто пережил автомобильную катастрофу. Лицо у него приобретает все более японское выражение. Каждый раз он просит, чтобы ему слегка сузили разрез глаз.

Официанты и официантки в строгих черных костюмах снуют в толпе, разнося напитки и закуски. Самое интересное, что весь обслуживающий персонал — швейцары, камердинеры, бармены — набран из местных приютов для бездомных.

— Для многих из этих людей появляется надежда на новый старт, — говорит Найджел. — Кроме того, они могут заработать немножко денег, что тоже не помешает.

— Но вы же не оставите их у себя? — интересуется Ларри.

— Ради бога, — отвечает Найджел. — Я могу быть щедрым, но с ума еще не сошел. Ведь как бы мы ни усиливали охрану, а каждый раз к концу вечера недосчитываемся нескольких ящиков выпивки. Это чрезвычайно изобретательный народ, надо отдать им должное.

Мы стоим у мусорного бака, поедая вегетарианские блинчики с овощами. На Найджеле старый потертый комбинезон, лицо вымазано углем, а вокруг шеи повязан платок. На Ларри надеты мешковатые плотные штаны, ветхий армейский китель и разные ботинки, кое-как подвязанные веревочками. Мы с миссис Джобс пришли, нацепив на себя по несколько спортивных брюк и свитеров, которые мой водитель Мигель и его жена Мария-Тереза раздобыли в магазине сэконд-хенда в восточном пригороде Пало-Альто.