За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

— Но они бы так или иначе проголосовали за это решение. Зачем же их собирать и заставлять попусту тратить целый день только для того, чтобы поднять руку и сказать «да»? — Я поворачиваюсь к Элу Гору. — Ведь представьте себе только, сколько горючего они бы сожгли, чтобы приехать сюда. Мы же постоянно говорим, что надо уберечь планету от глобального потепления. Так давайте сократим ненужные поездки и будем проводить встречи в виртуальном пространстве. Можно даже назвать их «зелеными» заседаниями и объявить о «зеленой» инициативе нашей компании.

— Вы солгали акционерам, — говорит Сэмпсон, — а это противозаконно.

— Да к черту такие законы. Их надо изменить.

— Хватит, — заявляет Том. — Нам нужно подумать, как не допустить опубликования статьи. Росс, у вас есть предложения?

Росс Зим говорит, что пока его подчиненным удалось остановить репортера, внушив ему, что в основу статьи положены недостоверные сведения и что он будет выглядеть полным идиотом, если опубликует ее, а это, разумеется, кошмар для любого журналиста. Однако Росс не уверен, что его удастся долго сдерживать.

— Можно также попытаться вычислить, откуда идет утечка информации, — предлагает Росс, — ведь без источника внутри нашей компании такая статья не могла появиться.

— Попросите Моше подключить к этому делу своих ребят, — говорит Том. — Утечки недопустимы. Кто бы ни был их источником, я хочу, чтобы вы принесли мне его яйца на блюде.

Пол смотрит на меня и вопросительно приподнимает бровь. Я качаю головой.

— А тем временем, — продолжает Том, — мы опередим их, представив свой собственный отчет. Как ваше мнение, Росс?

— Правильно, — отвечает Росс. — Мы опубликуем эти сведения в пятницу, одновременно с предоставлением отчета КЦБ. Пресс-релиз будет передан в печать к окончанию рабочего дня, когда основная масса народа уже уйдет на новогодние праздники. Основной замысел таков. Совершались ли противозаконные действия? Да. Руководил ли Стив в этот период времени компанией? Да. Санкционировал ли он эти действия? Да. Имел ли он материальную выгоду от них? Да. Следовательно, Стив не несет за это ответственности. А поэтому мы считаем дело закрытым и просим оставить нас в покое, чтобы мы могли посвятить себя созданию красивых вещей, возвращая людям детское чувство восхищения жизнью.

Наше руководство согласно кивает головой, но на лицах членов правления озадаченный и скептический вид. Старичок из одежного бизнеса спрашивает:

— По-вашему, в этом есть смысл?

— Безусловно, — отвечает Росс.

— Да бросьте вы. Неужели люди купят у вас такую чушь?

— Вы попали в самую точку, — говорит Росс. — Все дело в том, каким образом мы будем это продавать.

Меня восхищает в Россе то, как он умудряется сохранять терпение и спокойствие, общаясь даже с самыми тупыми идиотами. Я бы на его месте просто попросил этого старого пня заткнуться. Не устаю поражаться, насколько бестолковые люди собрались в нашем совете директоров. Они совершенно не соображают, как делаются дела у нас в Долине. Мы ведь все здесь хорошие парни. Мы те, кто делает наш мир лучше.

— И еще одно, — говорит Росс. — Если к вам будут поступать звонки из средств массовой информации, вы не должны ничего говорить. Я исхожу из того, что звонить будут вам всем. Вежливо отвечайте, что вы одобряете отчет комиссии, проводившей независимое расследование, и переправляйте все звонки ко мне. Договорились? Никакой самодеятельности. Я хочу, чтобы все дырки в этом деле были законопачены плотнее, чем у монашенки. Полная герметичность.

После заседания я сижу у себя в кабинете, просматривая электронную почту. Без стука входит Том Боудитч. Он подходит вплотную к столу и склоняется прямо к моему лицу. Нас отделяет лишь пара сантиметров. Меня чуть не тошнит от запаха из его рта.

— Это все еще ты? — спрашивает он, пристально глядя мне в глаза.

— Ты о чем?

Он склоняет голову сначала влево, потом вправо.

— Обычно всех выдают глаза, — говорит он. — С этой проблемой пока еще не удается полностью справиться. Это у тебя цветные контактные линзы? Что-то я не вижу их краев.

— Ты что, совсем рехнулся?

— Ты только скажи мне: ты был в Скоттсдейле? Нет, погоди, ты прав, ничего не говори. Или ладно, все-таки скажи, как звали в детстве твою собаку?

— У меня аллергия на собак.

— Господи, это действительно ты.

Малыш, у тебя что, труха вместо мозгов? Почему ты еще не в Скоттсдейле?

— Я не собираюсь ложиться под нож какого-то мафиози и становиться другим человеком, — отвечаю я. — Я не буду инсценировать свою смерть и никуда не сбегу из страны, хотя знаю, что тебе и твоим друзьям этого очень бы хотелось.

Боудитч пропускает это замечание мимо ушей, но я чувствую, что задел за больное место. Он отходит к окну и смотрит во двор.

— Ты ведь знаешь, о чем я говорю, — продолжаю я.

— Малыш, ты мне уже надоел. Послушай, меня не интересует то, что тебе известно. Давай я лучше скажу тебе то, чего ты еще не знаешь. Дойл готов выдвинуть обвинения против тебя. У меня есть люди в его конторе. Это произойдет сразу же после Нового года.

— Я тебе не верю.

— Прекрасно. Можешь не верить.