За кулисами истории

В XVII в. в городе Измире (Турция) появился человек, которого звали Саббатай Цеве. Он выдавал себя за Мессию, т. е. за сына Бога, вернувшегося на Землю, чтобы спасти евреев и избавить их от турецкого ига. Верующие евреи пришли в необыкновенное возбуждение, и для турецких властей ситуация стала опасной. Султан, вместо того чтобы убить лжемессию, пожаловал ему должность камергера с большим денежным окладом, но с обязательным условием — перейти в мусульманскую веру. Цеве с удовольствием согласился. А евреям, которые его донимали ненужными вопросами, сказал, что он, мол, принял ислам для видимости. Этим он обманул турок, а сам в душе остался верующим евреем. Поэтому и другим своим последователям он посоветовал принять ислам «понарошку», а затем посещать по пятницам — мечеть, а по субботам — синагогу. Турецким властям надоели выверты Саббатая Цеве, они его отправили в ссылку, где тот вскоре и умер (или ему помогли: на Востоке это часто бывает).

В XVIII в. немецкая принцесса Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская перешла в православие для того, чтобы стать женой русского великого князя Петра Федоровича. В православии она приняла новое имя — Екатерина Алексеевна и впоследствии стала императрицей Екатериной II.

Ее сын, Павел Петрович, будучи российским царем, был одновременно и главой Русской Православной Церкви (как все цари начиная с Петра I). Вдруг, неожиданно для многих, он принял титул гроссмейстера Мальтийского католического ордена, подчиненного Папе Римскому. Вероятно, Павел предполагал досадить Англии, но из этого ничего не вышло. Наоборот, именно англичане организовали заговор, который привел к убийству царя Павла I. Но вот что любопытно: за три месяца до своей гибели, а именно 13 декабря 1800 г., Павел официально предложил Папе Римскому переселиться из Рима в Петербург. Что хотел этим добиться русский царь? Чтобы отныне Папа назывался Петербургским?

В комической опере С. С. Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем» есть такая сценка. Запорожец сидит за столом, на котором стоит бутылка горилки. Он рассуждает: «Аллах запрещает пить горилку. Но Аллах далеко, а горилка — близко…» Запорожец был православным христианином, а потом перешел в магометанскую веру. Запорожские казаки любили и умели воевать, но к другим видам деятельности охоты не имели.

Сорок лет тому назад во Франции существовал Иностранный легион. В нем служили люди, для которых война стала профессией (как для того запорожца). В связи с окончанием войны в Алжире в 1962 г. Иностранный легион был расформирован. Часть легионеров переселилась в Израиль, чтобы служить в тамошней армии, где требовались волонтеры. Для этого им пришлось перейти в иудейскую веру и совершить обряд обрезания.

Бывает, что веру изменяют и по политическим соображениям.

Габриэль-Антуан Жоген-Пажес, более известный как Лео Таксиль, жил во второй половине прошлого века. Он получил образование в иезуитском колледже и вначале был ревностным католиком, но потом стал атеистом. Борясь против лицемерия и тупости священнослужителей, он написал много антирелигиозных книг; в нашей стране переведены «Забавная Библия», «Забавное Евангелие».

В 1884 г. Папа Лев XIII обнародовал энциклику (обращение к верующим), в которой призывал к борьбе с атеизмом. Неожиданно для многих Лео Таксиль начал публично каяться, прося принять его обратно в лоно католической церкви. В течение 12 лет Таксиль активно боролся с атеизмом, считая его дьявольским искушением. Таксиль писал о шабашах ведьм, кознях дьявола и т. п., обличая неверующих и наставляя их на путь истинный. Много антиатеистических книг написал Таксиль за эти 12 лет, ни одна из них не была переведена на русский язык.

В 1896 г. Лео Таксиль был прощен самим Папой Львом XIII и допущен к целованию его туфли. Эта сцена — раскаявшийся грешник у ног святого и всеведущего Папы Римского — была запечатлена на фотографии, которую поместили многие газеты мира. Вернувшись из Рима в Париж, Лео Таксиль публично заявил, что он в течение 12 лет мистифицировал Церковь, дабы доказать, что Папа Римский не всеведущ, его можно обмануть.

Обычно переход из одной веры в другую означает и смену человеком своих политических убеждений или хотя бы пристрастий. Поэтому к людям, изменяющим веру, относятся часто с опасением и с сомнением (за исключением случаев, связанных с вступлением в брак). Но ведь можно изменить политические убеждения, не изменяя своей веры.