За ледяными облаками

Стараешься хотя бы держать осанку и не сутулиться. Не с чего. Длиннота-милота носила линзы и близоруко щурилась на здоровающихся вновь заходящих. Работала ли на «Прогрессе»? Наверняка. Так много знакомых друг другу людей могли работать либо там, либо на «Авиакоре». А с ней здоровались даже натуральные работяги.

Унылый и царевна-лягушка к ее появлению всегда сидели. Унылый уныло дрожал неспящими глазами, а его соседка всегда счастливо улыбалась. За руку держала его с такой силой, что иногда, натурально, белели костяшки короткопалой пухленькой ладони. И улыбалась. Некрасивая женщина за сорок натягивала улыбкой кожу, навсегда помеченную угрями, сжимала своими пальцами его сухую жилистую руку и улыбалась. Тоже с закрытыми глазами. Всю гребаную утреннюю дорогу в три станции, проводимую с ними.

Унылый, уныло дожив с мамой до выпуска из универа или техникума, уныло перешел под другое крыло, уныло дожив почти до тридцати. Моя злость иногда заставляет обманываться, знаю. Мог обманываться и здесь. Если бы унылые глаза не втыкались в длинноту-милоту через раз и не вспыхивали воспоминаниями одухотворенных фильмов Рокко и Грей. Знала ли царевна-лягушка? А то. Потому и белели костяшки, полагаю.

Счастье для двоих – штука сложная. Длиннота-милота какать бабочками хотела на унылого. Скорее всего, из-за близорукости. Возможно, потому же не видела горящих жизнью глаз парняги чуть младше, всегда стоящего в дальнем углу. Наверняка он садился в вагон или случайно, или точно зная место и время его остановки на своей станции. Да и какая разница?

Глава 14

Черная правда

Республика Башкортостан, бывш. объект МО, в\ч…

(координаты засекречены)

Вездеход стоял в разросшейся посадке, заваленной снегом по пояс человеку. Белое подтаяло только на паре подъемов, черневших землей, да на высохшей лысой горке, нависавшей над прогалиной.

Оба спецназовца, нисколько не смущаясь, торчали рядом с Женей и Азаматом. Приказ есть приказ, не поспоришь. Сказано: следить… так они и следят. И не пускают. Куда не пускают?

За деревьями белело поле. А в поле стоял целый комплекс зданий. Полуразваленных, ничем не примечательных. Прямо все знакомо. Встречалось такое Азамату, было дело. Снаружи – шлак, внутри – чистое золото. Министерство обороны, чего уж там. А у Саныча… капитана Жиляковского оказался ключик от всего этого счастья. Схема комплекса с интересным входом, отмеченным только на ней, ГБшной. Вот такие вот дела.

Почему СБ само не занялось такой опасностью под носом? Думать не стоит, ответа не получишь. Значит, так было нужно. Значит, давал Хозяин Новоуфимке что-то важное. Или кому-то из Новой Уфы, не выдающему это что-то всем остальным в руководстве. А сейчас вдруг оказалось лучше и проще уничтожить это все. По каким-то неизвестным причинам. А уж чужими руками, его, Азамата, – просто профессионально.

Подковерные игры с приходом Войны и Беды никуда не делись. Людей не переделаешь.

Ну, чему быть, того не миновать. И тянуть, хоть кота за хвост, хоть время перед боем, не стоило. Маловато его, времени, если подумать.

Итак… что есть?

Обрез-двенашка и пятнадцать патронов, собранных спецами с бору по сосенке.

Оба ножа, большой и поменьше, засапожный.

Друг-топорик, почти продолжение руки.

ПМ с двумя полными обоймами и ПБСом.

Налобный фонарик и запасные аккумуляторы от щедрот СМЕРШа.