За море-океан [СИ]

— Я так сожалею, — раздался сокрушенный голос, и над водой показалась опечаленная Рыбка. — Упав в воду, она переменила обличье, но, кажется, это ее не спасло…

— Да, вот так незадача, — раздосадованно протянул Сергей. — Судя по всему, нам до утра придется ждать, пока ковер высохнет и будет способен лететь…

Пораженные таким бессердечием, Рыбка и Иван уставились на оборотня во все глаза, но он только рукой махнул:

— Вы из-за Гушки, что ли, перепугались? Да чего ей будет-то. В спячку впала на холоде, как обычно. Ничего — отогреется, живо проснется.

Глава 26

Далеко внизу проплывал Тридесятый лес, щеголявший своим осенним убором, радовавший глаз золотом и багрянцем листвы. Хотя конец августа в этом году выдался дождливым, природа вскоре опомнилась и побаловала людей солнечными и сухими днями. Было тепло — для октября, но по ночам прозрачный воздух звенел прохладой, и примостившиеся на ковре спутники зябко кутались в лукоморские шерстяные плащи.

Через Тридесятое царство летели быстро. Им не приходилось так тщательно выбирать маршрут, как в начале путешествия — сейчас темнело рано, и риск, что их заметят, существенно снизился. К тому же, ковру удавалось развивать довольно приличную скорость за счет того, что вес пассажиров уменьшился — Серый предпочел Гушку пока не будить. Волшебное зеркальце, оказавшись в родном краю, снова исправно заработало, и краткое сообщение об успешном возвращении героев друзьям удалось отправить, но справиться о том, как лучше поступить с оборотневой помощницей, не получилось. Хорошенько подумав, они решили оставить все так, как есть, а в чувство помощницу привести уже под чутким руководством бабки. Мало ли, как на Гушку подействовало пребывание в соленой воде, да и принимать человеческий облик после сильного переохлаждения ни к чему — особенно учитывая, что впереди тяготы пути. Поэтому лягушке соорудили уютное лежбище на дне сумки и предоставили спать, сколько спится.

Денег у них уже не осталось, приходилось промышлять охотой. Для Серого это не составляло труда, да и царевич за время их странствий приобрел в этом сноровку. Вечерами они сидели у огня, смотрели на засыпающую природу, чувствовали запах пожухлой травы, листвы и костра, жевали несоленую дичь и мечтали поскорее добраться до гостеприимной Яги.

Над знакомой полянкой они оказались рано утром. От трубы поднимался дымок — Яга, как всегда, заблаговременно почувствовала гостей и ждала их.

Радостно поприветствовав спутников, бабка принялась хлопотать над внучкой. Лавка была придвинута к печке, выстлана ворохом пуховых платков, а поверх всего этого торжественно водрузили пребывающую в анабиозе лягушку. Удостоверившись, что воспитанница пребывает в тепле и неге, Яга обратилась к мужчинам, которые выразительно поглядывали на стол и глотали слюну, предвкушая угощение.

— Оголодали, ясны соколы? — нежно вопросила старуха, направляясь к печи. — Уж я вас сейчас попотчую. — Она развела руки широко в стороны. — Вот такого копченого судака Водяной к вашему возвращению прислал!

Лица ее собеседников вытянулись.

— Рыбкой мы уже по горло сыты, — рыкнул, не сдержавшись, Серый.

— А оладушков… совсем нет? — робко поддержал его царевич. — Или хлебца хотя бы?

Бабка захихикала.

— Соскучились все же по моей стряпне! В гостях-то, поди, хорошо, а дома лучше? — довольно провозгласила она и, не дожидаясь ответа, открыла печь.

На столе появились каша с грибами, свинина с овощами, печеная утка с яблоками, на тарелках возвысились стопки блинов, на блюда вгромоздились оладьи. Баюн приволок в зубах кольцо колбасы, а Колобок подпрыгивал на подоконнике, указывая на ряды банок с вареньем и медом.

— На целую роту наготовила, — одобрительно заметил Серый, потирая руки. — Эх, люблю я тебя, старушка!

Друзья уже направились к столу, но в этот момент дверь избушки распахнулась, и внутрь один за другим повалили прочие гости. Горя нетерпением узнать, как прошло их путешествие, явились многие обитатели Тридесятого леса. Первым вошел Кощей, за ним — Леший, после них Марья-искусница, обутая в сапоги-скороходы, а за их спинами маячило еще несколько фигур.

— А ну, расступись! — послышался властный голос, и в горницу протиснулся Водяной с упомянутым судаком наперевес, почтительно склонившийся перед хозяйкой. Владыка рек выглядел заметно бодрее — видимо, его хандра все-таки отступила.

Последними были живущая неподалеку болотница, Блазня и стройная темноволосая особа с короткой стрижкой.

— Алсу! — раздался от лавки сонный голос, и из кучи платков поднялась пришедшая в себя Гушка.

— А главного-то гостя вы еще и не видели! — хитро улыбнулась Яга и поманила кого-то из-за печи. После небольшой паузы оттуда застенчиво вышла светловолосая девушка, и царевич лишился дара речи. Перед ними стояла Василиса.