За морем

— Экого ты набрался.

— Чего набрался? — Он подался вперед, глядя на меня с сальной ухмылочкой. — Ну же, Кейт, скажи! Чего я такого набрался?

Первая заповедь, которую усваиваешь на Уолл-стрит: просто подыгрывай.

— Подобной хрени, Чарли.

— Кейт, ушам не верю! Ты что, выругалась?!

— «Хрень» не считается.

— Очень даже считается. Все равно что «дерьмо» для всяких задротышей.

— Глубокомысленное наблюдение, Чарли. Чувствуется Гарвард.

— Ладно, Кейт, шучу. На самом деле мы все тут умиляемся, как тебе лихо удается облагородить нашу манеру общения.

— Всегда к вашим услугам.

— Эта твоя принесенная из Вайоминга чопорность…

— Из Висконсина. — Я поднесла стакан к губам и сделала большой глоток.

— Неважно. Главное, вспомни, что я сказал, когда Лоуренс… От блин! — Чарли поспешно сдернул ноги с края стола, едва не кувыркнувшись с кресла. — Они уже здесь!

Я подпрыгнула с кресла в стойку «смирно», мигом проглотив обжигающий кофе. Рука непроизвольно потянулась сдернуть резинку с закрученных на затылке волос, оставив придерживать их лишь тонкий черепаховый ободок. Может, и не выдающаяся профи, но по крайней мере — спасибо, Чарли! — не неудачница-библиотекарша. Не забыла про блеск для губ? Я потерла губы друг о друга — слегка липкие. Значит, все в порядке.

Первой в зал вошла Алисия с безудержно дергающимся в непонятной мимике ртом. Расстегнутый пиджак выставлял напоказ глубокую бронзовую ложбину ее солидного, напористого бюста.

— Вот ты где, Кейт! — Голос Алисии разлился наигранным сочувствием. — Боюсь, должна попросить тебя нас оставить.

Странное я испытала ощущение: голова пошла кругом, и огромное пространство, крытое ковролином, словно поплыло из-под ног.

— Оставить? — упавшим голосом переспросила я. — Что значит «оставить»?

— Мне очень жаль. У нас внепланово нарисовался еще один мужчинка из «ХемоДермы».

— А Чарли?

— Он остается. Все же, знаешь, он в сравнении с тобой несколько более профессионален.

Последнее слово она произнесла с явным удовольствием, даже не пытаясь скрыть улыбку.

Сколько вариантов воображаемой мести Алисии я уже пережила! Излюбленной моей фантазией было то, как она оказывается мошенницей и приводит наш банк к краху, таким образом громко и впечатляюще завалив свою карьеру — прямо Ник Лисон[9] в бюстгальтере «пуш-ап» убийственных размеров. С той лишь разницей, что Алисия не трейдер — ну, не сильна мадам по части математики. Правда, моя радость от ее низвержения будет омрачена тем, что большая часть моих пенсионных накоплений хранится в акциях «Стерлинг Бейтс». А, ну да, еще и тем, что я тогда останусь без работы. И все же мне бывало неописуемо приятно представлять ее публичный позор в уютной тиши своего офисного отсека где-нибудь в три часа ночи — достойное всякого порицания наслаждение, в котором я обычно искренне раскаивалась днем.

Впрочем, теперь уже больше не раскаюсь.

Я в упор уставилась на Алисию, краем глаза замечая, однако, мужчин в темных костюмах, что один за другим втягивались в конференц-зал, дружески перешучиваясь.

— О’кей, — наконец сказала я и повернулась к Чарли: — Всё здесь, можно запускать. И поосторожней с новыми цифрами прироста.

— Мааать… — глухо простонал он.

— Не волнуйся. Говорить будет только Алисия. Если понадоблюсь — я у себя.

Я подхватила сумку от ноутбука и направилась к двери — мимо Баннера с его морщинистым, слишком загорелым лицом и снисходительной улыбкой; мимо забавно нахмурившегося генерального директора «ХемоДермы»; мимо еще двух-трех мужчин, которые, надо полагать, представляли «Саутфилд».

Последний, когда я проходила мимо, повернул ко мне лицо, точно вспышкой молнии, ослепив меня взглядом изумленных глаз и яркой, невиданной красотой, однако я даже не замедлила шаг.

Напоследок я лишь услышала, как Баннер нас представляет:

— Это наши труженики-аналитики: Чарли Ньюкомб и Кейт Уилсон, которые и подготовили для вас эту презентацию… М-м… Кэтти?..

Однако дверь за мной быстро закрылась, напрочь отсекая от меня Баннера и компанию.

Как я и обещала Чарли, я отправилась к своему рабочему месту, за перегородку, положила на стол перед собой телефон. Делать мне было нечего. Ноутбук остался в конференц-зале, двумя этажами выше, для показа презентации.

Мне бы только радоваться: я никак не могла привыкнуть к подобным совещаниям — для меня эти бизнес-встречи с презентациями всегда были сущим бедствием. Эти ошибки правописания, высвечивающиеся на экране в шестидюймовую высоту, перепутанные отметки на графиках, секторные диаграммы, показатели которых в сумме ну никак не дают ста процентов! Прогнозы доходов, явно взятые с потолка, такие точные и солидные — и так отдающие откровенной фикцией! В общем, идеальная мишень для хеджевиков, чтоб поупражняться в мозговитости.

Однако и нынешний вариант был не лучше — это унылое, разжижающее дух безделье, это скверное подозрение, будто я не уложилась в сроки или в решающий момент не справилась с ответственным делом.