За несколько дней до конца света…

Наступила мертвая тишина. У меня волосы на спине встали дыбом от внезапно ударившего мороза. Впереди опять замаячил острог, пыточная и топор плача. И кому теперь объяснишь, что не я обвинял Нестерова и Уточкина в измене, а сам Кузьма…

– Не думаю, – еще раз втянув воздух всеми шестью ноздрями, сказал Змей. – Изменой не пахнет, однозначно. И Кудесник ошибаться не может…

– Знаем мы ваших Кудесников! – отмахнулся Кузьма, – Зелья своего напробуются… а потом пахнет, не пахнет. А, может, они оборотни?

У меня опять похолодела спина. Вдруг я действительно стал оборотнем? После всего пережитого?

– Нет, не оборотни, – немного подумав, рассеяла мои сомнения средняя голова. – Обычные люди. Девица, – Змей втянул ноздрями воздух и причмокнул, – очень даже ничего, взял бы сейчас и украл. Но не могу – служба.

У меня отлегло от сердца. Представляете, схватил бы сейчас этот трехголовый мутант птеродактиля с тиранозавром мою невесту и адью… Ищи Змея в поле … Пока найдешь замучаешься. А на службе как объяснить причину столь длительной отлучки?

– Оборотни, они или не оборотни, засажу-ка я эту парочку себе в острог. – сказал князь, – На всякий случай. До выяснения обстоятельств и пока Кудесник лично не объявится. Стрельцы, слушай мою команду – взять э….

Где-то недалеко, за озером, громыхнул гром, потом еще один. Не знаю почему, но князя, стрельцов, летчиков и Змея это очень встревожило.

Нестеров и Курочкин метнулись к самолетам, стрельцы по команде князя организовали круговую оборону аэродрома, а Цугундер после короткого разбега взмыл в небо.

Мы, с Кейси остались одни посреди летного поля. А что еще делать? Побежишь, могут и пристрелить в горячке. Поэтому мы, молча сели на траву и стали любоваться высоко парящим в небе Поликарпом Никаноровичем Цугундером.

Глава 14

Парламентер прибыл ближе к вечеру. Его большая надувная лодка, явно натовского образца, вынырнула из внезапно опустившегося на озеро тумана и, рыча двумя подвесными моторами, как ни в чем, ни бывало, направилась прямиком к нашему берегу. На носу, гордо скрестив на груди руки, стоял рыцарь в позолоченных латах. Поверх лат был наброшен развевающийся черный плащ с эмблемой Ордена Копьеносцев.

Бока лодки, на манер викингов, были плотно завешаны гербовыми щитами, что, безусловно, должно было указывать на высокую крутизну прибывшей к нам персоны.

Вам интересно знать, почему я прохлаждаюсь на озере, а не страдаю от сырости, голода и клаустрофобии в мрачных княжеских застенках? Нет в этой метаморфозе ничего странного!

Когда за озером громыхнул гром, Змей обрадовался, гаркнул сразу всеми тремя головами «Ну, началось!» и, тяжело подпрыгнув, свечой взмыл в небо. Летчики бросились прогревать моторы самолетов. Стрельцы заняли круговую оборону аэродрома, а мы остались не у дел. Всеми забытые, никому не нужные сидели на травке и наблюдали, как растворяется в небесной голубизне инверсионный след Поликарпа Цугундера. В этот момент на поле вылетели казаки ротмистра Степана, (фамилию которого я так и не узнал).

Сам ротмистр подлетел к князю, соскочил со взмыленного коня и отдав честь, начал в полголоса что-то докладывать. Что он говорил, я не слышал (далеко сидел), но видел, как с каждой минутой мрачнело высокое княжеское чело. Кузьма выслушал ротмистра, приказал стрельцам грузиться в грузовик, сам прыгнул в УАЗик и стал нервно терзать стартер. С третьего раза УАЗик чихнул, выбросил в атмосферу клуб сизого дыма, пальнул карбюратором и завелся. На летном поле остались только мы с Кейси и Клавка, без зазрения совести демонстрировавшая уезжающим стрельцам последнюю модель местного пеньюара. Стрельцы и казаки об нее просто глаза обломали.

Если бы не эта лахудра, про нас бы вообще никто и не вспомнил! Но теперь, чтобы как-то оправдать возникшую заминку, командир стрельцов бросил на нас суровый взгляд и спросил: «Князь-батюшка, а с этими злодеями, что делать?».

Вопрос поставил Кузьму в тупик. После доклада ротмистра князю стало не до нас. Кузьма чертыхнулся и приказал посадить меня с Кейси, но, увы, не в УАЗик (много чести будет), а в жесткий кузов ЗИЛка.

Прикатили мы не в княжеские застенки (говорю специально для тех, кто мечтает нас там увидеть), и даже не в княжеский терем, а прямо на живописный берег.

Мысль о том, что князь собирается скормить нас рыбам отпала, после того как я хорошо рассмотрел противоположную сторону озера.

Они добрались. Ума не приложу как, но смогли. Я глянул на Кейси. Моя невеста старательно строила из себя древнегреческую статую. Жаль, только, что греки никогда не изображали женщин с выпученными глазами и отвисшей челюстью. А челюсти было от чего отвиснуть.