За ним на край света

В джинсах и сапогах для верховой езды, старой рубашке цвета хаки с распахнутым воротом и закатанными рукавами, с растрепанными на ветру волосами и безмятежной улыбкой, Мэтт был спокойным и счастливым. Конь был великолепным – и всадник тоже.

– Куда мы едем?

– К холмам, – сказал Мэтт. – После дождя то место, куда мы направляемся, должно быть божественным. Надеюсь, так и есть.

* * *

Это было его любимое место, Мэтт открыл его, отправившись в первый раз обозревать свои земли. Дональд провел его по стойлам, показал дом, сараи, остальные постройки, овец, а потом отвез его туда. Но последний холм старик не сумел преодолеть – лишь въехал на вершину и сказал Мэтту: «Поверь мне, парень, тебе нужно это увидеть». И когда Мэтт увидел, он понял, что Джиндали будет его домом – его убежищем, где он сможет быть самим собой. За много лет они с Наггетом протоптали туда тропинку сквозь густые заросли. И сейчас он медленно ехал впереди, а Мэйзи со своей всадницей следовали за ним. Мэтт обернулся предупредить Пенни, чтобы та держалась крепко, но в этом не было необходимости. Руки ее крепко сжимали поводья, колени были прижаты к седлу. Но лицо… на нем читался откровенный восторг.

По эту сторону реки окрестности были дикими, испещренными подводными ручьями – сюда не ступала нога фермера. Над головой шелестели листья эвкалиптов, и их густая крона создавала тень для пышного ковра папоротников, что зеленой пеленой укрывал землю до самой воды. Но Пенни и Мэтту не нужно было ехать слишком далеко. Мюррей здесь был полноводной и дикой рекой, и берега его были покрыты мусором, вынесенным поднявшейся водой. Дональд как-то давно рассказывал Мэтту, как проехать. «Есть одно местечко, парень, где подводные источники выходят на поверхность и бурлят над камнями. Все они впадают в большой водоем – он будет побольше любого бассейна. Там можно поплавать, если, конечно, ты не боишься замерзнуть. Там чистейшая на земле вода, я могу поклясться. Она потом снова исчезает меж камней и уходит под землю. Земля вокруг покрыта мхом – на нем можно лежать и глядеть в небо и на кроны эвкалиптов. Это райский уголок». Мэтт послушался его совета, приехал – и влюбился в это местечко.

– Неплохо, да? – спросил он, но не удержался и с гордостью произнес: – Самое красивое место в мире!

– О, Мэтт.

Пенни соскочила с Мэйзи, и лошадь мягко провела губами по ее уху, а девушка машинально погладила ту по носу. Да она прирожденная всадница, подумал Мэтт. Можно купить ей лошадь и…

Собаки кинулись в густую поросль папоротников, чуя запах кроликов и предвкушая свободный день. Мэтт прекрасно их понимал.

– Можно поплавать? – выдохнула Пенни.

– Тут ледяная вода.

– Но тут ведь нет… я не знаю… крокодилов?

– Нет, – улыбнулся Мэтт.

– Тогда я в игре.

– Вы взяли с собой купальник?

– Нет. – Пенни внезапно улыбнулась. – Никто же мне не сказал, что можно будет поплавать. – Она посмотрела на воду и решилась. – Что ж, это ведь твоя вина, так что тебе и иметь дело с последствиями. У меня приличные трусики и бюстгальтер. Ты уверен, что за этими деревьями не сидит парочка репортеров?

– Уверен. Но вода сюда поступает прямо из-под земли. Так что слово «холодно» – это явное преуменьшение.

– А ты тут плаваешь?

– Да.

– Но, собираясь сюда, даже не подумал взять с собой плавки? – Пенни улыбнулась. – Хотя я понимаю. У каждого уважающего себя мультимиллионера есть свой бассейн – и это твой бассейн. Поделишься со мной?

– Если осмелишься нырнуть туда.

Пенни ухмыльнулась и сняла футболку. Под ней оказался розовый кружевной бюстгальтер.

– Конечно, осмелюсь, – сказала она. – Но я, в отличие от тебя, не собираюсь купаться голышом, к тому же на мне сегодня бюстгальтер и трусики из одного комплекта – разве не удача? Так ты присоединишься?

– Да.

– Тогда покажи мне, в чем ты собираешься плавать. У нас в семье строгий дресскод.

Мэтт улыбнулся:

– У меня, конечно, трусы не розовые и без кружев.

– Ну вот, докатился, – сказала Пенни, и в глазах ее плясали чертики. – Но я стерплю. Подумать только, придется плавать с парнем в хлопковых шортах.

Тут она повернулась, сбросила обувь, стянула джинсы – под ними были такие же яркие, как бюстгальтер, трусики – и нырнула. Вода была не просто холодная – она была примерно на градус выше температуры льда. Вынырнув и схватившись за камни, Пенни хватала ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег. К ней подплыл Мэтт – должно быть, он нырнул сразу следом. Его рука легла ей на талию. Наверное, он думал, что она задыхается.

– Я говорил, что вода холодная, – сказал он с легким превосходством в голосе, и его тон, ощущение прикосновения его руки заставили Пенни взъерошиться от негодования. Но она ни слова не могла возразить и лишь пыталась вздохнуть поглубже.

– О!

– Если плыть, то привыкаешь, – сказал Мэтт. И голос его даже не дрогнул – неужели ему вовсе не холодно?

– Это как купание зимой в проруби, – запинаясь, выговорила Пенни, крепче хватаясь за камни.

– Пенни…

– М-м-м?

– Здесь есть уступ, с него легче выбраться, но я бы посоветовал тебе плыть. К холоду привыкаешь, и потом, я хочу тебе кое-что показать.