За озером Байкал

Но зимой мама ходила по воду одна, закрывая сына в квартире и обещая скоро вернуться. После того, как замок в дверях щёлкал, закрываясь, Вовка пододвигал к окну стул, залазил на него, прижавшись к самому стеклу, смотрел, через разрисованное зимними узорами окно, как мама появлялась из-за дома и скрывалась за углом забора рынка. Так он ждал её довольно долго. Иногда мама возвращалась быстро, но чаще кран на башне замерзал, и люди ждали, пока его не отогреет факелом сторож рынка. Володя не боялся оставаться один дома, если мама уходила в магазин, к соседям, или на базар. Но когда она долго не возвращалась от той ужасной башни, его одолевал страх. Он слышал однажды, как тётя Глаша говорила своим мальчишкам без спроса убегавшим за ворота, что в башне живёт старый и злой Бабай, который ловит маленьких детей и держит их за решёткой, в тёмном и сыром подвале под башней. А потом, продаёт цыганам и смуглым людям торгующим на рынке. Вовка не знал, как выглядит этот страшный Бабай, но ему казалось, что он, запросто, может украсть и его родную и любимую маму. Обуреваемый страхами, он тихонечко плакал, приговаривая песенку, которой его научили дочки Петра Марковича:

– Мама, моя мамочка, золотая мамочка! —

В этом месте, Вовка шмыгал носом, крупные, солёные капли бежали по его щекам,

– По водичку пошла, «молодичку» нашла!

С каждым словом, ему становилось всё обиднее за себя, и за сидящую в темнице маму,

– Зацепилась за пенёк, ….

Здесь Вовка делал паузу, набирал полную грудь воздуха, и с рёвом заканчивал:

– Простояла весь денёк!!

Маму звали Женей, но Володя всегда называл её просто – Мама!

Когда мама, наконец, возвращалась, он встречал её радостно, как вернувшуюся из долгого, страшного заточения: – «Ты, мама-Женя умница, молодец!»

Так же, как она, иногда, хвалила его: – «Ты, у меня, сын-Вовка, молодец!» Он считал это высшей похвалой.

Тётя Циля, увидев маму, входящую с вёдрами в коридор, по-обыкновению говорила:

– Твой Шаляпин, сейчас такой концерт здесь закатывал, что даже Жучка сбежала на улицу. А у меня до сих пор в ушах звенит.

Мама обычно ничего не отвечала на её недовольные слова. Не ругала она и Вовку, потрепав его по волосам, раздевалась и садилась на стул возле дверей, растирая покрасневшие и замёрзшие руки.

Вовка не был знаком с Шаляпиным, более того, он даже не знал, человек это, или вещь. Как, например, патефон у тёти Цили, который она иногда включала на полную мощь, и, помешивая в кастрюльке стоящей на керосинке, затягиваясь длинной папироской, томно говорила:

– Ах, эти «Брызги шампанского»! Они сводят меня с ума!

По Вовкиному понятию, Шаляпин был чем-то, вроде «шалопая», так тётя Глаша называла своих внуков, после их очередной проделки. Пацаны-братья, были постарше Вовки, их уважала вся младшая детвора во дворе, они постоянно, сильно и отчаянно дрались с обидчиками. Поэтому Шаляпин – «шалопай» был, в каком-то смысле, поощрением Вовкиных действий.

Жучкины дети

У Жучки под её ничейной этажеркой появились дети. Три крохотных, слепых создания тыкались в живот Жучки, лежащей на боку, пытаясь там что-то найти. Ещё вчера под этажеркой никого не было, толстая и сытая Жучка ходила по коридору, лениво помахивая хвостом и облизываясь после очередной подачки. А утром когда Вовка вышел посмотреть, где мама, он увидел, как все проходящие мимо жильцы, осторожно заглядывали в Жучкин гнездо и ахали – какие щенятки маленькие и разноцветные! Младшая дочь Петра Марковича – Валя, ученица второго класса, округлив глаза, по секрету сказала Вовке, что Жучка их родила.

– Как родила? – не понял Вовка.

Вероятно, Валя и сама не знала, как это произошло но, не желая показаться некомпетентной, громким шёпотом, прошепелявила выпавшими зубами:

– Как, как, родила? Ротом! – и ушла к себе, мелькнув жиденькой косичкой и хлопнув дверью.

Это известие очень озадачило мальчика. Получалось – ходила, ходила одинокая собака, легла спать, открыла во сне рот, а щенята оттуда и повылазили. Это что выходит, если проследить когда она ляжет спать и снова откроет рот, оттуда ещё может выскочить пара щеняток. Вот, оказывается, почему они такие мокрые – Жучка их во рту держала. Надо дождаться, когда она ляжет спать. Вовка принёс из комнаты свой маленький стульчик и стал ждать. Жучка, явно не желала укладываться ко сну, она облизывала своих детей и искоса, настороженно наблюдала за Вовкой. Он сидел на стуле и думал о том, почему она родила их именно сегодня? Откуда про всё это знает умная Валя? Наверное, этому её научили в школе? Вовке идти в школу было рано, целых два пальца до неё, как научила его мама. Если к пальцам на одной ладошке, приставить два от другой, вот и выйдет – школа! Почему он не может пойти сейчас? Вот приставил и пошёл! Ничего не понятно, руки отдельно – нельзя в школу. Вместе – хоть завтра иди! И с Жучкиными детьми совсем ничего не ясно – не было, не было! Бах! А теперь есть, и не один!