За подруг!

И не надо знать. Меньше знаешь, крепче спишь.

– Две недели это достаточный срок для изменений в отношениях. Все в порядке, мам.

– Жалко. Он казался таким порядочным молодым человеком.

Главное слово «казался». Я спряталась за чашкой от пристального взгляда зеленых глаз Григория. Похоже, он смог прочитать между строк, просто следя за моей мимикой.

Мы еще пару часов беседовали на отвлеченные темы. Потом поужинали, и наш новый сосед стал собираться домой. Первое знакомство произошло. А теперь нам с мамой стоит поговорить наедине.

– Спокойной ночи, дамы.

Поцеловал нам обеим ручки и отбыл.

Собрав посуду со стола, мы переместились на тесную кухоньку.

– Как тебе Григорий Сергеевич? – задала мама, ожидаемый вопрос.

Вытирая тарелку полотенцем, улыбнулась.

– Мне он понравился. Тебе очень подходит. Главное, чтобы он тебе нравился.

Она вздохнула.

– Понимаешь, в нашем возрасте трудно менять привычки и образ жизни. А ты уже поняла, что мы относимся к разным социальным прослойкам.

– Ты думаешь, это сильно тебя изменит?

– Не знаю. Уже начались изменения. Мне, кажется, я разбалуюсь и потеряю человеческий облик.

– Мам, не преувеличивай. С твоей самодисциплиной этот исход сомнителен.

– Ох, ты не понимаешь, с ним я теряю голову.

Еще как понимаю!

– Но ведь твой характер не меняется? Нечего бояться. Разве тебе не хочется немножечко счастья?

Она поставила тарелку.

– Хочется. Я вообще сильно удивилась, когда поняла, что он за мной ухаживает.

– Почему?

– Я же совсем не того поля ягода.

– Но это не значит, что не притягательна, как женщина.

– Просто после стольких лет одиночества в это верится с трудом.

– Разве за тобой никто не ухаживал за все это время?

– Ухаживали и замуж звали.

– И почему… Почему ты не вышла снова замуж?

– Почему одна? – пожала плечами. – Я все боялась, что тебя не примет новый человек, что вы не найдете общий язык. Все же не родной ребенок. А потом ты выросла, а я уже привыкла к одиночеству.

– Мам…

Обняла за плечи. Она погладила мою руку и быстро утерла слезинку.

– А сейчас я жутко боюсь. Боюсь, что не соответствую. Боюсь, что уже забыла, что такое отношения. Боюсь, что не привыкну к другому человеку рядом.

Я поцеловала ее во вкусно пахнущую щеку.

– Думаю, стоит попробовать.

– Да?

– Да.

Проснулась я рано утром. Все равно толком не могла уснуть, в голове бродили сотни мыслей: о маме, о нашей жизни, о ее страхах, так резонирующих с моими собственными, о том, как теперь будет строиться наша жизнь.

Тихонько встала, оделась, послушала мамино мирное сопение и вышла в сад, накинув на плечи старый, пуховый платок.

Было очень тихо. Слышно только где-то вдалеке шум трассы и стрекот насекомых. Завернувшись потуже, натянула платок на самый нос. Решила пройтись в сторону речки, что огибала с одной стороны наши сады. Мы находились с краю, поэтому идти было недолго.

Наверное, впервые я чувствовала такое единение с собой и миром. Когда будто весь наполнен чистой и светлой энергией, спокойной и несуетливой. Когда ум твой только здесь и сейчас, не бежит решать быстрее проблемы сегодняшнего дня или следующего, не скачет с задачи на задачу. Когда концентрируешься только на ощущениях. На утренней прохладе, что легким покрывалом ложится на плечи. На чуть влажной траве, обнимающей ноги.

Немного пройдясь по берегу, присела на скамеечку. Точнее доску, что местное население прибило между двумя близко стоящими деревьями. В своем длинном сарафане, платке, накинутом небрежно на плечи и непричесанной головой, я возможно напоминала ведьму, вышедшую из своей избушки, чтобы провести какой-нибудь магический ритуал.

Улыбнулась своим мыслям. Какие глупости иногда могут прийти на ум.

Рядом хрустнула ветка. От неожиданности вздрогнула. Как жаль, что мое уединение прервано. Оглянулась. Из-за деревьев вышел Григорий Сергеевич.

– Не бойтесь, Вера. Это я.

– Доброе утро. Зачем же подкрадываться?

– Доброе. Я не подкрадывался. Просто часто гуляю здесь. А вы были погружены в свои мысли.

Вздохнула, отвязаться не удастся. Похоже, он решительно настроен поговорить. Присел рядом со мной.

– Думаю, мама рассказала вам о нас?

– Да. Я никаких препятствий чинить не стану для ваших отношений. Если маме с вами комфортно. Вы об этом хотели спросить?

Мужчина кивнул. Еще немного поглядел вдаль. Я даже успела опять схватить то состояние растворенности в пространстве.

– И не только об этом. Я чувствую, что она боится. Если с вашей стороны будет поддержка, то ей будет легче. И процесс быстрее пойдет.

– Быстрее? А зачем? – какое странное раздражение вылезло сразу, заставляя повысить голос. – Дайте развиваться событиям постепенно. Для мамы это, можно сказать, стрессовая ситуация. Тем более придется свою жизнь перестраивать, перекраивать. Не давите.

– Боже, упаси. Я и не собирался. Просто мы уже не молоды.

– Тем более. Дайте привыкнуть. И просто будьте рядом. Доверие часто проверяется только временем и ситуациями. Тут не ускоришь.

Григорий Сергеевич оторвался от реки и всмотрелся в меня.

– А что у вас случилось?

– О чем вы? – неужели он думает, что буду с ним откровенничать?