За последним порогом. Холмы Рима

– Такая мысль у меня мелькала, – признал я, – но этот план показался мне слишком рискованным. Нотариус мог быть в сговоре с Ренскими. Если бы свидетели подтвердили, что я действительно посещал нотариуса вместе с Ренскими, мне было бы трудно потом доказать, что я там ничего не подписывал, и моя подпись подделана.

– Я понял вас, господин Кеннер, продолжайте, пожалуйста.

– После того, как я окончательно отказался что-либо подписывать, Ольга распорядилась отвести меня обратно в камеру, приказав и дальше меня не кормить. Её слова: «Посмотрим, как ты вскоре запоёшь». Собственно, на этом всё – в следующий раз меня вывели из камеры, чтобы отвести к вам, господа.

– Спасибо, господин Кеннер. Если несложно, ответьте на несколько вопросов.

Под «несколько» подразумевалось скорее несколько десятков. Их интересовало буквально всё: точные слова вплоть до интонаций, выражения лиц, детальное описание моей камеры. Вопросы регулярно повторялись в различных формулировках и пересекались друг с другом.

– Благодарю вас за содействие, господин Кеннер, – наконец сказал Гессен после того, как они выжали из меня всё что можно и нельзя, – из вашего прошения явствует, что вы просите о княжеской защите?

– Не совсем так, господин Курт, – возразил я, – я прошу о запрете Ренским предпринимать прямые или косвенные действия, направленные непосредственно на причинение вреда нашей семье.

– Разве это не одно и то же?

– Защита – это гораздо более широкий термин, который можно понимать по-разному. Я прошу о конкретной форме защиты.

– Хм, ну что ж, я понял вас, господин Кеннер. На этом всё, вы будете извещены о форме и дате рассмотрения этого дела.

Вчера мы довольно долго обсуждали с поверенным форму моего прошения о защите, и Бодров тогда сказал:

«Понимаете, господин Кеннер, князь всегда судит по справедливости. Никто и никогда не упрекнул его в обратном. Но удивительное дело, каким-то непонятным образом князь всегда получает выгоду от всех своих решений. Причём обычно он единственный и остаётся в прибыли в конечном итоге. Защиту он вам, безусловно, даст, но как именно это будет выглядеть, предсказывать не рискну. Могу только дать совет: тщательно обдумывайте каждое сказанное слово и помните, что самое сложное ещё впереди.»

* * *

Когда я на следующий день появился в школе, никто не стал задавать мне никаких вопросов, как будто я и не пропускал эти два дня. Наши учителя большей частью были простолюдинами, и по всей видимости, просто не хотели никаким образом касаться разборок дворянства с родами. Дни опять покатились своей чередой, однако вскоре я неожиданно убедился, что дело вовсе не заглохло.

На перемене я никуда не пошёл, сидел за партой и разбирал свои записи. Внезапно меня резко толкнули в плечо.

– Это из-за тебя у нас княжеские ищейки всех уже достали?

Я поднял глаза – рядом стояла какая-то незнакомая рыжая девица, судя по лиловому цвету банта, второклассница.

– Откуда ты вылезла, такая невоспитанная? – спросил я. – Я ведь за такие штучки могу и руку сломать.

– Ломалка у тебя не выросла, мальчик, – ответила девица с усмешкой, – меня зовут Нельма Ренская, и я тебе задала вопрос.

– Задавай свои вопросы Ольге, и вообще иди отсюда, – я махнул рукой. – Брысь, брысь.

Ренская покраснела, что при её масти было категорически противопоказано.

– Я вызываю тебя на поединок. Сегодня после уроков, в дуэльном зале. Не вздумай сбежать. – И развернувшись, гордо удалилась.

– И что это было? – спросил я в пространство. Пространство промолчало.

Похоже, князь воспользовался представившейся возможностью и сейчас вытаскивает наружу все грехи и грешки Ренских. Вот интересно, а откуда родовичи узнали, что я был причиной? От своих, или же люди князя ненавязчиво намекнули? Есть у меня подозрение, что князь непременно втянет меня в свои игры, причём отнюдь не фигурой.

После уроков я двинулся в дуэльный зал, где уже собралось на удивление много зрителей. Хотя что тут удивительного? Бои гладиаторов – это во все времена топ кассовых сборов, да и зрелищ тут маловато, без телевизоров-то. Вообще, как оказалось, поединки в школе были обычным делом – одарённые боевики были основой военной мощи княжества, и тренировка боевых навыков одарёнными всячески поощрялась.

Присутствовали также школьная лекарка и учитель основы, который был официальным арбитром, и вообще следил, чтобы детишки не поубивали друг друга. Предполагалось, что мы в принципе неспособны нанести заметный вред, так что ограничений у школьных поединков было немного. После короткого перечисления правил нас развели на тридцать сажен и скомандовали начинать.