За последним порогом. Холмы Рима

Бажан наконец-то окончательно определился с пассиями, и наша обеденная компания приняла стабильные очертания – мы с Ленкой, Анета Тирина, и Бажан с его четырьмя подругами. Вот интересно – а как он собирается управляться сразу с четырьмя? Или он считает, что он такой мачо и его на всех хватит? Ах, эта золотая пора наивной юности, когда кажется, что четыре женщины – это почти то же самое, что одна, только удовольствия в четыре раза больше. Султаны, конечно, с гаремами справляются, но Бажан-то не султан, ему придётся отрабатывать по полной. Я так думаю, ждут парня кое-какие неприятные открытия.

Бажан, как обычно в последнее время, жаловался на Зайку. По его рассказам, она умышленно тормозила всю работу, из-за чего вскоре неизбежно должны были произойти полный развал и катастрофа. Широкими мазками рисовался портрет монстра, скорее всего засланного конкурентами, который поставил своей целью испортить всё дело, ну и заодно жизнь всем Второвым.

– Не будь таким строгим к госпоже Кире, Бажан, – посмеивался я, – она просто ещё очень молода и неопытна. Подожди, скоро наберётся опыта, и всё наладится.

Бажан только закатывал глаза, демонстрируя, что крах близок, и времени на набирание опыта совсем не осталось. Второвы с чего-то наивно решили, что им просто вручат деньги, которые они будут тратить по своему усмотрению. Зайка в приложении к деньгам их совсем не устраивала, и они не теряли надежды убедить меня убрать её подальше, и лучше бы насовсем.

– И вообще, Бажан, это невежливо – разговаривать в компании на темы, неинтересные другим собеседникам. Давай поговорим о том, что интересно нашим дамам. Девушки, вы слышали последнюю сплетню? – лично я услышал её случайно, когда мама вчера вечером обсуждала её с Ленкой. – Визион «Сказки гарема» запретили в каганате, а автор и режиссёр сбежали во Владимир. Говорят, кагана была в бешенстве. Прокатчики прогнозируют аншлаг, так что заказывайте билеты заранее.

Девчонки сразу возбудились и начали говорить все одновременно. Ленка тайком смеялась в кулак, хитро на меня поглядывая. Я ей подмигнул.

Именно в этот момент сзади раздался шум падения и звон разбитой посуды. В столовой наступила тишина, наши уставились куда-то мне за спину. Я не торопясь обернулся. С пола поднимался наш одноклассник Пётр Сентин, а рядом стоял Штайн и презрительно ему выговаривал:

– Смотри куда прёшься, придурок! Ты мне ботинок сейчас языком отчистишь.

Ситуация совершенно ясная. Наш тихий Петя одно время вертелся возле Штайна, но в той гнилой компании так и не прижился. Ну а таким, как Штайн, всегда нужен козёл отпущения, которого можно постоянно третировать, и таким образом повышать самооценку. Сентин для этой цели подошёл идеально, и с конца первого класса Штайн начал превращать его жизнь в ад. А во втором классе продолжил – наверняка сейчас он Сентина и толкнул, или подножку поставил.

Я посмотрел на лужу. Всего на полметра поближе, и я бы оказался залитым супом. Я почувствовал, как внутри поднимается глухая злость и позвал:

– Штайн!

Штайн перевёл свои поросячьи глазки на меня.

– Пётр Сентин с этой минуты под моей защитой. Будешь к нему вязаться – выбью зубы. А если попытаешься ещё раз проделать что-нибудь вроде этого – сломаю руки. Ты понял?

Штайн молчал, буравя меня взглядом. В эмоциях у него отчётливо ощущались злоба, ненависть, и страх – ну чем не крыса.

­– Так ты понял, Штайн, или мне надо встать и объяснить?

– Понял. – со едва сдерживаемой злостью ответил Штайн.

– Всё, пошёл вон.

Бросив на меня взгляд, полный ненависти, Штайн отправился прочь.

– Пётр, возьми другой поднос и садись за наш стол, – сказал я Сентину, – и вообще можешь всегда садиться с нами.

– Спасибо. – промямлил он.

– Не благодари, ты мне ничего не должен. Я это сделал не ради тебя.

– Ты приобрёл врага, Кеннер. – заметила Анета.

– До моего врага даже его папа не дотягивает. – пренебрежительно заметил я.

– Конечно, – жизнерадостно поддержала меня Ленка, – если что, просто убьём, да и всё.

Все тут же вспомнили её эссе и дружно поёжились.

* * *

А в выходной я поехал в гости к Алине Тириной. Приглашение было только для меня, так что было не так уж трудно догадаться о теме предстоящей беседы. Ну что ж, поговорим. Всё равно этот момент рано или поздно придётся прояснить.

Что ни говори, а в поместье у Тириных чувствуешь себя замечательно, и я тоже начинаю склоняться к жизни в лесу. Мокрый осенний лес, конечно, выглядит грустновато, так ведь и осенний город ничуть не веселее. Ну а Алина в любое время года выглядит великолепно. С виду ей нельзя дать больше восемнадцати, и это очень сбивает с толку – вроде бы и понимаешь, что она ещё с моим прапрадедушкой любовь крутила, а глаза-то видят совсем другое. «Не верь глазам своим» легче сказать, чем сделать.

Алина сама быстро накрыла чайный столик, и разлила свежезаваренный чай. Поболтали немного о пустяках, а затем она вдруг сразу перешла к делу:

– Скажи, Кеннер, ты ведь понимаешь, чем ты мне интересен?

– Анета? – предположил я. – Вообще-то тут нетрудно догадаться.